У меня не было ничего, кроме мечей. А значит, никакого плана для этой части соревнования. Приходилось просто бежать.

Кажмар хаотичными дергаными движениями танцевал по выгородке. Я приготовила мечи, собралась с духом и ринулась ему наперерез.

Запаха я не замечала до тех пор, пока не оказалась в двух шагах от Кажмара, но как только заметила, не обращать на него внимание больше было нельзя. Он был отвратителен, завязывал желудок узлом, и от него желчь приливала к горлу. Кажмар наполовину разложился. Густая краска замазывала его лицо, трескалась на ослабевших мышцах.

Это был труп.

И не просто труп, но труп, который я узнала. Это был ришанин, которого Райн убил в первую ночь Кеджари. Наши поверженные соперники сползались на последнюю битву.

Когда я сократила дистанцию, Кажмар уже готовился отскочить. Но в эти последние секунды я собралась и бросилась на него.

Меч слишком легко вошел в грудь.

Но Кажмар не упал.

Когда он отпрянул, я повалилась на землю – и застыла: ум парализовала новая скрипучая песнь. Я с трудом уклонилась от стрелы и заставила себя встать.

Из раны Кажмара хлынули по центру груди густеющие капли крови. Но он все же двигался.

Я ударила его в сердце. Это наверняка.

Понятно, почему он не упал. Он не был живым. Сердце ему уже не требовалось.

Атроксус продолжал заполнять арену клубами дыма. Жара становилась невыносимой. Свободное пространство, по которому приходилось двигаться, уменьшалось.

У меня оставались считаные минуты. Может, меньше.

Я снова бросилась на Кажмара. И на этот раз, вместо того чтобы разить его кинжалом, вонзила ногти в омертвевшую плоть и подтянула к себе, сдерживая рвоту от нестерпимой вони.

Они были не настоящими богами. Просто куклами. Нельзя убить то, что не живет, поэтому его надо было сломать.

Рот у него был открыт только потому, что не держалась челюсть. С близкого расстояния я видела неестественную припухлость на шее – не знаю, какое заклинание или чары ему загнали в глотку, но находились они явно там. Ниаксия не владела магией звука. Каким бы заклинанием этого ни добились, ее получили у другого бога.

Мрачный юмор. То, с чем когда-то была связана магия Кажмара, теперь использовалось для насмешки над ним.

Я со всей силы рубанула ему по горлу.

Его тело сотрясали спазмы, оно билось, как рыба на удочке. Казалось, взрыв звука прорвет мне барабанные перепонки. Он кромсал меня, как туча бритв.