Впервые с тех пор…

С тех пор, как однажды вот так же проснулась в объятиях Райна.

Я быстро вспомнила, где нахожусь и почему. Я лежала в его объятиях совершенно голая. Тело болело после сражения за его жизнь и после нашего умопомрачительного слияния, которому мы предались, когда я отказалась его покинуть.

Он целовал мне шею. Легкая боль напомнила о ранках, проделанных зубами Райна, когда я угощала его своей кровью.

Матерь милосердная, вкус его крови и сейчас еще сохранялся у меня на языке.

Произошедшее между нами казалось невероятным, и каждый последующий эпизод был невероятнее предыдущего. Месяц назад… да что там месяц… пару недель назад такое поведение меня бы возмутило.

Но вместо возмущения я испытывала… странный покой.

Я открыла глаза и перевернулась на другой бок. Райн лежал, подперев щеку локтем, и смотрел на меня. На губах играла знакомая усмешка.

– Добрый вечер, принцесса.

Удивительно, какими уютными мне показались эти слова. Может, причина в его голосе: теплом, обольстительном и немного застенчивом.

– Привет, – ответила я.

Что еще я могла сказать?

Его усмешка стала мягче.

– Привет, – шепотом повторил он.

Я прошлась взглядом по голому телу Райна, по буграм мышц и шрамам, задержалась – всего на миг – внизу живота, отметив, что он снова начинает возбуждаться, и остановилась на свежих ранах, покрывавших живот и бока. Сама не понимаю, зачем я их рассматривала. Их состояние было значительно лучше, чем вчера, когда Райн едва мог переставлять ноги.

– Кровь помогла. И очень, – пояснил он, перехватив мой взгляд. – Спасибо, – добавил он, поцеловав меня в лоб.

Я поежилась от его слов, слишком уж искренними они были.

– Конечно, – пробормотала я, будто намеренно угощала его кровью.

Если рассуждать логично, мне в любом случае следовало это сделать. Я уже видела, как моя кровь помогла Райну исцелить раны и восстановить силы. А сейчас это требовалось ему ничуть не меньше, чем во время Кеджари.

Но я не могла врать даже себе. Я угостила его кровью не из практических соображений. Мой порыв был продиктован слепым, безумным желанием усилить наши ощущения от слияния.