Мой вопрос был шуткой лишь наполовину. Похоже, Кайрис впервые усомнился во всем, что считал правдой. Он привык играть по правилам Некулая и играл до самого конца, думая, будто это единственная выигрышная стратегия.

И вот мы, с коронами на головах, разбили игральную доску на куски.

– Да, понимаю, – тихо ответил Кайрис.

– Тебе еще повезло, – подмигнул я ему. – Симон приказал бы заживо содрать с тебя кожу.

Я снова повернулся, чтобы уйти, но Кайрис окликнул меня:

– Погоди.

Мое терпение начинало иссякать. Я молча посмотрел на узника, ожидая его дальнейших слов.

– Септимус не успокоился, – сказал Кайрис и поднял руки, словно защищаясь. – Я рассказал Кетуре все, что знаю. Других сведений у меня нет. Но… Это не более чем ощущение. Райн, он затевает что-то крупное. Что именно – понятия не имею. Но бдительности не теряй.

Мне было не до усмешек. Мы с Орайей переглянулись.

«Видишь? – говорили ее поднятые брови. – Разве я тебя не предупреждала?»

«Да. Предупреждала», – ответил я, посмотрев на нее с наигранным равнодушием.

– Хорошо, – обратился я к Кайрису. – Врасплох он нас не застанет. Ни сейчас, ни в будущем.

Я сказал правду. Что еще я мог сказать бывшему соратнику?

Мы вышли. Я закрыл дверь, оставив Кайриса одного и в темноте.

Глава семьдесят восьмая

Глава семьдесят восьмая

Орайя

Мне было не совладать с беспокойством.

Я целую пропасть времени простояла перед зеркалом.