Он был огромным.

Я вновь почувствовал, какие мы маленькие в сравнении с ним. Какие простые. Какие бессмысленные. Ощутил груз драконьих лет. Пустынные ветра шуршали над барханами. Возникали леса, незнакомые деревья вырастали выше сосен катреданто, – а потом падали на землю. Появлялись и ширились города, а потом съеживались, поглощаемые песком, или войной, или голодом. Льды наползали с гор и медленно укрывали землю, а потом так же медленно таяли, оставляя зеленые просторы. Передо мной словно проходили все эпохи, до самой древности. Каково это – прожить столько лет? Знания дракона казались шире и глубже Лазури. Мой отец был образованным человеком. Он читал мудрости древней империи и выслушивал каждого, от ремесленника или фермера до короля, в поисках новых мудростей, которые могли ему пригодиться, однако его жизненный опыт насчитывал всего лишь десятилетия…

– Я ничего не чувствую, – сказала Челия, вернув меня в холод палаццо. – И уж точно ничего не слышу.

– Я же говорил. Нужно замереть.

– Я замерла.

Я взял ее руку и прижал к дереву.

– Замри наконец-то. Хоть один раз в жизни замри.

Дракон был там, рядом, и она почувствовала бы его, если бы попыталась. Сам я теперь едва ли мог его игнорировать. Было трудно поверить, что она ничего не чувствует. Я закрыл глаза и потянулся к дракону, а тот потянулся ко мне.

Зеленые луга. Овцы. Леса. Снега. Леса такие густые и пышные, что в их тенистых дебрях невозможно поймать дичь. А потом леса вырубили. Солнце озарило землю, ее покрыли поля, и охота стала обильной. Горы раскололись, рассыпались камнями и серым пеплом. Поля засохли и умерли, от гор остались голые кости, потом и они ушли в зыбучие пески… Но дичь была, караваны шли к немногочисленным изумрудным озерцам оазисов в пустыне. Газели в море трав…

– Я не чувствую… – вновь начала Челия.

– Тихо. – Я встал позади нее и мягко прижал ее руку к древесине. – Чувствуй. – Я не убирал ладонь, удерживая Челию. Не давая пошевелиться. Я вновь отправил свой разум на поиски, не просто через дерево, но через ее кисть. – Слушай, – прошептал я.

И потянулся сквозь наши руки в лежавшую за ними библиотеку.