– Она не может быть всего лишь заложницей. Только не для великого Девоначи ди Регулаи. Наверняка есть иная причина, нежели просто нож у ее шеи.

– Если и есть, это не ваше дело.

– Она – товар? – не унимался я. – Отец продаст ее, как шерсть, когда вырастет цена? Я знаю, что он посылает ее к сиа Аллецции для обучения. Сделает из нее наложницу? Зачем вообще оставлять ее в живых? Зачем позволять ди Балкоси управлять оловянным рудником, вместо того чтобы накормить его мясом уличных собак? Какую выгоду получает мой отец, позволяя им жить?

Каззетта фыркнул:

– Не говорите глупостей, Давико. Не каждый конфликт кончается кровопролитием. У милосердия есть свои преимущества. Сиа Челия обеспечивает мир между двумя семьями. В конечном итоге она станет хорошей партией и доброй женой – и ди Балкоси и ди Регулаи будут вместе гордиться ею. Вот и все. Она воспитанница вашего отца, и вы будете ее уважать.

– Что, если я хочу на ней жениться?

Каззетта вскинул брови:

– А вы хотите?

Я отвел глаза. Слова слетели с моих губ слишком быстро. Они казались верными, но пугающими, решением сердца, а не разума – и потому еще более глупыми. Я словно смело ринулся в битву – а приземлился в зыбучие пески.

Каззетта оглядел меня:

– Думаю, вам пора обзавестись спутницей. Девушкой, которая составит вам компанию.

– Речь не об этом.

– Ваш отец полагал, что это вскоре случится. Ашья подберет кого-нибудь.

– Я не хочу, чтобы мне «подбирали» какую-то девушку.

Но Каззетта уже вернулся к своему гроссбуху.

– Вы не влюблены, Давико. Вас заинтриговала неоспоримая привлекательность сиа. И в любом случае вы не женитесь на ком-то столь низкого положения, как сиа Челия. Мы оба знаем, что у вашего отца на вас серьезные планы.

– Шеру?

Он вновь посмотрел на меня своими блестящими темными глазами:

– Кто будет иметь ценность. И это определенно не сиа Челия.

– Она благородной крови. Архиномо и нобили ансенс. У нее есть земли. У ди Балкоси есть земли. Она не просто безродная уличная собачонка.