Интересно, как много Титания сможет выяснить, пока он окончательно не задохнется?
– Думаешь, он тебя отпустит так просто? Я бы вот не отпустила… – промурлыкала Тита, неторопливо, невесомо перебираясь дальше по деревьям следом за Херном, который, отплевываясь от цветов и вытирая окровавленный рот, брел по лесу, выискивая ее глазами такими зелеными, что в них можно было увидеть еще одну чащобу, его собственную. – Редко найдешь «партнера», готового убивать ради тебя. Поэтому ты слишком ценен.
– Кто сказал, что я кого‐то убиваю? – поинтересовался Херн. Звери разбежались от них двоих уже давно, но вот вокруг снова начал подниматься гул: сверчки, пробужденные отнюдь не осенним теплом, а затем мыши и совы, которые на них охотились, хлопая крыльями у ползущей по деревьям Титании над головой. – Нет-нет, обычно Ламмас занимается таким сам, чтобы Чувство Джека, как он это называет, не вмешалось. Лишь Ламмас для него невидим. А мы… – Снова кашель. – Рабочая сила. Сейчас, однако, когда Джек больше не помеха, Лемми иногда тоже участие принимает. Но, надеюсь, до меня очередь не дойдет. Я как‐то не горю желанием горожан в жертву приносить. Это больше по части маньяков и духов пира.
– Духов пира? Ты знаешь о них?
– Как и ты. В конце концов, их всего двое.
– Теперь, – прошептала Титания.
– Пока, – прошептал Херн.
В следующую секунду он согнулся пополам, и жухлая, болотно-соломенная трава под ним окрасилась в ярко-алую. Вокруг ног закружились и улеглись на землю фиолетовые лепестки. Мелкие, розовые ошметки плоти, которую цветы выталкивали у него изо рта, падали рядом с ними.
Не то от запаха мужской крови, не то от услышанного инстинкт Титании вдруг возобладал над здравым смыслом. Он сказал ей «
– Йольский кот! – выругался он, когда Титания отбила ту ногтями со звоном таким, будто наконечник встретился с железом. Затем она оттолкнулась от вязовой ветви и, проделав в той борозды, сиганула на Херна сверху, повалила его наземь и выбила лук одним ударом.
Охота официально завершилась. Херн даже не пытался ей сопротивляться. Чумазые, покрасневшие от тетивы пальцы потянулись к лицу Титы, но щелчок ее челюстей заставил их одернуться. Второй щелчок, однако, не подействовал: Титания скалилась, но пальцы Херна все равно прижались к ее щеке. Она замерла так, сидя на его бедрах в платье, перепачканном в траве, смоле и крови (с непривычки она разодрала о кору коленки). Длинные черные волосы разметались, погребли под собою и разбросанные по опушке стрелы с упавшим колчаном, а ягоды терна с сонными цветами, взросшие под ними, образовали мягкую подстилку. Титания даже не заметила, как с нее снова посыпалась пыльца. Холодная стылая земля и зимой бы плодоносила там, где Титания чувствовала желание и любовь. Это было восхитительно – снова испытывать их сейчас.