– Но здесь… – Титания осеклась. Не сдержалась, поежилась, попятилась. Взгляд волчий, оскал – тоже. Ей больше не было стыдно – пусть пристыдит, коль захочет, лишь бы позволил спрятаться.
Но вместо этого Херн, мягкий с ней, чуткий и смиренный, как ни один мужчина до него, произнес:
– Одно твое слово, Королева, – и мы уйдем. Я просто хотел тебя развлечь. Хотел увидеть тебя настоящую, свободную, и чтобы ты увидела настоящего и свободного меня.
Конечно, она тоже этого хотела. Она понимала, что Херн привел ее сюда, не просто чтобы похвастаться оружием и умением из него стрелять, а чтобы доказать: они из одного теста, горького, травяного. Потому что оба охотники и в то же время звери. Потому что не чувствуют они себя нигде живее, чем в ночном лесу, ведь из сырой землицы и опады соткана их плоть, а кровь набрана из растаявшего снега и крови чужой. Да и в конце концов, не в ресторан же им на свидание идти? Свинина в кисло-сладком соусе хороша, но мясо, свежее, сырое, добытое и разделанное собственноручно, куда лучше.
Титания жуть как по нему соскучилась! Во рту собралась вязкая слюна. Херн соблазнял ее, но не собой, не обещанной любовью или нежностью, а ее же естеством. Вернуться бы и впрямь к истокам, хотя бы на день снять с себя эту маску из пудры и человеческих одежек да надеть шкуру… Вязовый лес звал Титанию, но уже не голосами ее детей. Прошло слишком много лет, когда она слышала их в последний раз. Услышит ли снова, если и впрямь последует за Херном доверчиво и слепо? Сможет ли он защитить ее? Ждет ли ее в вязовом лесу расплата?
Она даже не подозревала, что так отчаянно тоскует по нему, пока не подошла настолько близко. Мятный холод, сырая свежесть, терпкий мускус хмелили. И Титания подумала: а может, прошлое давно осталось в прошлом и лишь страх по-прежнему при ней? Лишает ее куда большего, чем дает, и себя терять заставляет. Джек помогал ей бежать, но что, если Херн поможет ей вернуться?
– Это просто лес, – сказал он, опустил лук, который удерживал на плече, и протянул ей раскрытую ладонь в тех самых мозолях, которые на самом деле были от тетивы, а не от топора.
– Это просто лес, – вторила Титания, принимая ее.
И вместе они пошли среди вязов.
Присутствие Херна ощущалось как тяжелый шерстяной плащ. Оно легло на лес и задушило в нем все звуки. Даже птицы умолкли, а трава пригнулась. Титания ступала рядом медленно, разувшись и оставив туфли у дороги, и ореол той силы, которую Херн источал, скрадывал их дыхание и шаги. Впервые она не вела, а была ведомой – шла на один шаг позади, вертела головой и дергала ушами, вглядываясь круглыми широко распахнутыми глазами в сумрак. Лей-линии, которые обычно набухали в преддверии Самайна и прожигали дыры в мироздании, сейчас были едва заметны, как бледные вены, зарытые где‐то глубоко под землей. Титания гадала, кроется ли причина в том зимнем холоде, который Херн источал и который даже лей-линии словно погружал в спячку. Ведь существуй где‐нибудь другие города, подобные Самайну, Херн бы однозначно выбрал Йоль. Нет, не так… Он бы ему