В словах Херна было зерно истины, а может, даже целый ее плод. Титания вполне могла вкусить его, ибо новорожденная ночь, истекающая чернотой, терновый сок на пальцах и отблески костра волос прекрасно к этому располагали. Она даже наклонилась к Херну, подула слегка, чтобы смахнуть клематисовый лепесток, запутавшийся в кудрях. С его нижней губы все еще капала кровь, и Тита стерла ее большим пальцем, улыбнувшись, когда он поцеловал ее ладонь в ответ, разозленный, несогласный, но все еще удивительно нежный.

А затем где‐то в чащобе хрустнула ветвь.

Раньше вся жизнь Титании состояла сплошь из леса. Замок ее, белокаменный, обвитый колючими розами и расписанный позолотой, тоже был им изнутри: растения в стенах, гнезда вместо кроватей, лунный свет заместо свечей. Каждый раз, покидая его, Тита просто переходила из одного леса в другой. Затем в следующий и следующий… Так она выучила наизусть, как какой зверь, живущий в них, звучит. И что ветвь не хрустит настолько тяжело под копытом оленя или кабана. Так ветвь хрустит лишь под человеческой ногой.

– Тита, нет! Все в порядке!

Она вскочила, прильнула спиной к кольцу деревьев и припала животом к земле, щеря зубы в ответ на смерть. Ее воплощение стояло там, в кустах напротив, и смотрело на нее бельмами, как тогда в оранжерее.

Это снова был не призрак и не сон, а Артур Мор. Ее бывший любовник, восставший из мертвых.

– Спокойно, Тита! Это просто охотник из моего войска!

Так вот, что оно теперь такое и почему преследует ее. Херн поднялся между ними и, даже не отряхнув штаны от налипших клочков земли, выставил руки по обе стороны. Все, что Тита видела, даже когда Херн загородил Артура собой, – это синюшное раздутое лицо, как у пугала, принадлежавшее некогда умному, харизматичному мужчине. Ошибки быть не могло. Титания с трудом фокусировала взгляд на чем‐то, кроме трупных пятен на его щеках, но все‐таки заметила безобразный кривой шов на шее, из-за которого его голова немного кренилась на бок, будто ее не к тому телу пришили.

– Что он здесь делает? – Она шипела, а не говорила. Онемевшими замерзшими пальцами, будто ветер поднял вместо сухих листьев метель, Тита ткнула саму себя в предплечье, в асфодель, что был набит в память об Артуре Море. Она надавила на него так сильно, что ноготь почти вошел под кожу. Воспоминания и животный ужас, какой она обычно испытывала лишь тогда, когда случайно отрывала головы во время поцелуев, снова ожили. – Зачем ты призвал его в Дикую Охоту?!

Херн Хантер – не просто имя. Это действительно проклятие, и собирать мертвых в услужение – его задача. Титания знала это, как знала и то, что слуг Ламмасу нужно много, а значит, нужно много мертвецов. Вот трупы и пропадали все это время из моргов, на что не раз жаловался Джек. Вот только холодильники вскрывать не то же самое, что вскапывать могилы. А Артур Мор был в могиле. Джек с Францем вернулись в ту самую ночь с лопатами, похоронив его на кладбище без почестей, но надежно, как подобает. Даже по законам Дикой Охоты он, уже упокоенный, не должен был стоять здесь с приоткрытым беззубым ртом, пошатываясь и отравляя воздух гнилью.