– Жертвоприношение, – повторил Франц эхом, и Лоре жутко захотелось огреть его своей волшебной палкой, чтобы он завязал с этой своей привычкой нагнетать. – Ты уверена, что Ламмас планирует именно… г-хм… это? То есть убить весь город. Ты сказала, Херн велел тебе «не ходить на День города, потому что он будет еще хуже, чем Призрачный базар». Но вдруг он имел в виду не это? А что‐нибудь, ну, типа восстания, захвата власти…

– Ламмас уже нарек себя мэром, ты что, не видел листовки? – фыркнула Лора. – «Ламмасград, город вечного лета», и все такое. Жители у него уже по струнке ходят, потому что половина из них болеет, а вторая половина боится той же участи. Зачем ему еще тащить всех горожан на площадь, кроме как не на убой?

– Сомнений нет. Так оно и будет. – Твердый голос Титы, подтвердивший это, погнал мурашки у Лоры по спине. – По-другому не поставить на место Колесо. По-другому духи пира не вернутся.

– Духи пира, – повторил Франц, и Лора, все‐таки не выдержав, достала из своего клатча топорщащуюся волшебную палочку и, подъехав поближе, как следует хлестнула его по спине. – Ауч! – подпрыгнул он. – Я просто так и не понимаю, о ком именно мы говорим! Кто такой наш Джек? Я всегда считал, что он вроде тех оживших пугал, которые фермы сторожат, только посолиднее, но ты утверждаешь, что он…

– Самайн, – Титания вздохнула, подошла к его постели и, заняв место Франца возле изголовья, материнским жестом пригладила на Джеке одеяло, словно оно каким‐то образом за эти несколько минут могло скомкаться. – Он дух, рожденный пиром, что устроили первые люди в честь окончания сбора урожая. Вот что это значит. Как и Ламмас – воплощение Ламмаса и есть. Всего праздников Колеса восемь, а значит столько же и духов пира быть должно: Самайн, Ламмас, Мабон, Йоль, Имболк, Остара, Белтайн, Лита…

– И что же случилось с остальными? – задумчиво протянул Франц. – В той твоей легенде, которую тебе один из твоих «обедов» рассказал, об этом ничего не было?

– Не знаю. Мои дети разделались с ним раньше, чем он закончил, – сказала Титания почти грустно. – Но, полагаю, что остальные духи пира могут быть… мертвы? – Это тоже прозвучало, как вопрос. – Я лично никогда их не встречала. Я даже не уверена, были ли они. Быть может, Ламмас хочет не воскресить их, а создать. Или я и вовсе ошибаюсь, не понимаю что‐то, но… Это единственное Колесо, которое я знаю. Это единственное, ради чего человек может принести в жертву целый город – ради своей семьи.

– Но Джека он ведь ненавидит, – возразила Лора и подкатила коляску еще ближе к ним двоим, вплотную, потому что почувствовала странное желание с ними сейчас не разлучаться. Расставание и так им скоро предстоит, возможно, уже навек. – А он ведь должен быть частью семьи Ламмаса в таком случае, не так ли? Частью Колеса. Однако Ламмас сделал все, чтобы заставить Джека страдать. Это, знаешь ли, как‐то не похоже на братские узы.