– Смотри! Смотри! Смотри! – И когда Лора наконец‐то посмотрела, неохотно отвернувшись от зеркала в полный рост, он закружился на носочках, как ребенок, демонстрируя ей развевающийся черный плащ из плотного бархата, в котором Лора узнала их старую штору из гостиной. – Узнаешь, кто я? Угадай!

Вопрос, надо признаться, совершенно не имел смысла. Со стоячим воротником, похожим на тот, какой надевают в ветеринарной клинике собакам, плащ доставал Францу почти до колен. Примерно там же, разве что чуть-чуть ниже, заканчивались брючины черных элегантных штанов, которые он явно позаимствовал из гардероба Джека, потому что они были ему откровенно коротки и слишком обтягивали зад. От белоснежной рубашки все еще пахло стиральным порошком, а от самого Франца – амбровым парфюмом, причем настолько резко, что создавалось ощущение, будто он в нем искупался. Франц даже зачесал волосы назад, словно готовился вступить в банду итальянских мафиози, и забрал длинные нижние прядки за уши, чтобы открыть черные и круглые матовые сережки в ушах. С неизменно мелового лица он при этом снял все пластыри, а с запястий под манжетами – бинты. Смотреть на него без них Лоре было так же непривычно, как на себя в блестящем платьице.

– Ты вампир, – констатировала Лора, окинув его оценивающим взглядом еще раз, и Франц довольно щелкнул пальцами.

– Именно! Мне даже пластмассовые зубы вставлять не надо, понимаешь? – Он наклонился к ней и поджал губы, демонстрируя по два длинных клыка сверху и снизу, прежде чем ткнуть в один из них пальцем. – У меня с-фои, настоя-фие!

– Очень оригинальный и свежий подход к созданию образа, – сухо ответила Лора, и Франц, выпрямившись, насупился, будто решил, что она заболела и оттого могла отреагировать как‐то по-иному.

– Ой, а сама‐то! Снова феей вырядилась. Этот костюм вообще‐то Титании полагается носить!

– С чего бы это?

– Э, – Франц запнулся и посмотрел на Лору так, будто она спросила, почему солнце восходит по утрам, а садится вечером. – Потому что она Королева фей, нет?

– Вот именно! Ты хоть понимаешь, как тупо наряжаться на День города тем, кто ты есть и так?

– То есть ты считаешь, что правильно делать наоборот? Хм. В таком случае почему ты не нарядилась ангелом?

Лора открыла рот, но затем закрыла его обратно. Франц же широко улыбнулся, глядя на нее снизу вверх, снова наклоняясь к ней так близко, что она могла пересчитать все его ресницы. Черные, длинные и пушистые, они почти ложились ему на щеки, отбрасывая под бледно-оранжевыми, как апельсиновая цедра, глазами лиловые тени. Он выглядел болезненно – впрочем, как и всегда, – но при этом светился от непонятного ей довольства. И с трудом стоял на одном месте, притоптывал, как если бы с нетерпением ждал чего‐то.