У него не было времени, чтобы вспоминать: к тому моменту вся парковка с десятками автомобилей уже вовсю визжала и ходила ходуном. Как мало для подобного оказалось нужно – всего лишь взять в руки мелкий камешек и швырнуть его на уровне лобовых стекол, чтобы выбить их абсолютно все разом! Стражи-оборотни и трупы в белых простынях, служившие площади живым забором, сразу же стянулись к стоянке, позволив Душице с Лорой проскочить к сцене, а Францу – нырнуть вглубь неподвижных толп.

«До чего же приятно быть сильным!» – подумал он, поигрывая налитыми чужой кровью мускулами, пока тащил на плече катушку с проводами, предназначения которых так и не понял до конца, но которые нужно было поскорее воткнуть – правда, тоже непонятно куда.

Да, с запоминанием инструкций у него были явные проблемы.

Протягивая за собой резиновые шнуры, Франц тихонько петлял между окаменевшими жителями Самайнтауна, стараясь не замечать, как у некоторых по лбу стекает пот и как кто‐то даже вращает следом за ним глазами. Ведь застыть‐то застыли, но притом явно соображали! Может быть, не все, но многие. А значит, они понимали, что в любой момент сюда может нагрянуть Джек, уже бушующий по ту сторону реки, в пяти минутах ходьбы отсюда.

Франц тоже это прекрасно понимал, поэтому решил поторопиться.

– Извините, простите. Прошу прощения… – бормотал Франц каждый раз, когда нечаянно задевал кого‐то локтем, протискиваясь то бочком, то почти ползком под растопыренными руками и за чужими спинами подальше от таких же неподвижных, но непрерывно шепчущих заклятие ведьм. В них тоже хотелось камнем кинуть, да, увы, тех не было столько под рукой.

Пройдя по тускло освещенной редкими газовыми фонарями темноте от стеллажей с резными тыквами до скамеек в виде искусственных надгробий, Франц наконец‐то нашел, куда именно провода втыкать: под столбами с указателями возвышались металлические блоки, как электрические щитки, которые Душица, видимо, и называла «ретрансляторами». Каждый из них был связан с другим таким же транслятором и соответствующей колонкой на противоположной половине площади – по крайней мере, это Франц хорошо запомнил. Потому он принялся открывать каждый ударом кулака, выламывая замки, и втыкал по одному шнуру туда, куда втыкается. В конце концов у него в руках остался только один провод, самый толстый и самый длинный, а вместе с тем остался и последний ретранслятор – прямо на мостовой.

Тихонько и аккуратно обойдя очередную ведьму в остроконечной шляпе, благодаря которым все они были в толпе хорошо заметны, Франц приблизился к чугунным ограждениям и сглотнул, стараясь не слушать, что на той стороне, через реку, происходит…