– Что с вами, тео? – спросила она спросонья.

– Не знаю… что это… – прошептал тот, хватаясь за бешено колотящееся сердце. – Какое ужасное чувство…

По его телу катился градинами пот, пока он продолжал корчиться в муках. С трудом натянув шаровары, рубаху и сапоги на босу ногу, Уилл вывалился в темный коридор. Подойдя к двери графини, держась за сердце, он решительно постучал. Ему нужны были ответы!

Из своих покоев также выглянул наспех одетый герцог, в одних шерстяных чулках и нижней рубахе. Изобразив на лице страдание, он приблизился.

– Входите, – раздался женский голос.

Двое мужчин вошли в комнату, где Мариэльд, с распущенными седыми волосами и в мягком спальном платье, сидела в кресле. Ее старые морщинистые руки едва дрожали, не в силах подавить боль, пока графиня куталась в свою пушистую шаль.

– Что это? – прошептал Уильям.

– Это, мой любимый сын, смерть Райгара.

– Как я и предполагал, суд проголосовал за казнь! – с чувством провозгласил Горрон хриплым голосом. – Иначе и быть не могло! Но, Мариэльд, скажи, кого же выбрали?

– Погоди. Я беседую с Летэ, там случилось что-то весьма занимательное, – прошептала графиня и прикрыла глаза.

Все принялись дожидаться.

– Господин Донталь, что значит «беседует с Летэ»? – Уилл присел на кровать, чтобы не рухнуть. Его еще шатало, а перед глазами вместо Райгара теперь порхали разноцветные мацурки.

– Старейшины, которые присутствовали тысячу лет назад на обряде родства, имеют более крепкую связь друг с другом, нежели их преемники, – ответил герцог, примостившись рядом. – Чем больше преемников, тем слабее связь. Хотя были и такие, которые, родившись позже, могли не только слышать Летэ, но и обращаться к нему самостоятельно. Таким был, например, Гиффард…

– Получается, что когда Гиффард погиб, то все почувствовали то же самое? Такую же боль?

– Да, так и было.

Вдвоем они обратили взгляд на умолкнувшую Мариэльд. Та сидела, сложив руки на животе, закинув ногу на ногу, с прикрытыми глазами и умиротворенным, спокойным лицом, быстро оправившись после болезненного припадка. У Уильяма уже не в первый раз возникало ощущение, что эта открытая мягкость скрывает под собой многовековую твердыню. В конце концов хозяйка Ноэля открыла свои большие глаза, и на ее губах заплясала веселая улыбка.

– Ох, Юлиан, тебя опять на суде вспоминали.

– В каком смысле?

– Говорят, что из подземного озера после объявления приговора выпрыгнула твоя Вериатель, да не одна, а с молодой кобылой. Разорвав Леонарда на части, они скрылись в воде, – произнесла Мариэльд. – Причем, как утверждает Летэ, вторая, в облике юной девушки, удивительно походила на тебя лицом.