Момо, заметив магов, умудрился уползти за лестницу, а Юлиан сдержанно поклонился.

– Да осветит солнце ваш путь, – произнес он. – Чем могу послужить вашей святейшей особе перед… своим отъездом? – последние слова он выговорил с напором.

– Я желаю видеть достопочтенного советника! – сказала королева-мать не терпящим возражений голосом. – Проведи меня, магистр, покажи его покои, дабы я имела возможность проститься с тем, кто вместе с нами нес на плечах бремя правления!

Потерев сильфовский фонарь, Юлиан повел гостей за собой. Королева чинно направилась за ним по лестнице, поднимая тяжелые юбки, которые шумели, казалось, на весь привыкший к тишине особняк. Отворив дверь, хозяин сделал приглашающий жест. Окна в покоях были распахнуты, впуская солнце. Где-то в саду пели вдохновленные весной птицы, и их трель доносилась до лежащего на подушках и одетого в удобное платье неподвижного Иллы. Вместе с песней внутрь залетал ветер, играл с роскошно разубранной комнатой, разгоняя тоскливую тень, и улетал. Таково было желание Юлиана – чтобы старик провел остаток своих дней в свете и свежести, а не подобно старой мебели, запрятанной в далекий чулан.

Королева-мать обернулась к свите.

– Подождите здесь, поставьте щит! Я желаю остаться с достопочтенным наедине. Магистр, проведи меня до постели твоего отца, где я увижу его!

Склонив голову, Юлиан зашел следом, понимая, что все сказанное было лишь предлогом. Дверь закрылась. Они остались одни. Наурика приблизилась медленным шагом к огромной постели. Она взглянула на маленькую голову Иллы, уже покрытую едва заметным пухом, делающим его похожим на ребенка. Перед ней будто лежал совсем иной Илла Ралмантон, лишенный былой злобы и силы ума. И, поддавшись удивлению, королева так и простояла молча, раздумывая и о том, какие тяготы выпали на долю старика, и какие, возможно, выпадут на ее. Она не произнесла ни слова, но по взгляду ее было видно, что думала она следующее: «Всем рано или поздно предстоит умереть…»

Только отойдя от удивления, она обернулась к Юлиану, а ее глаза зло и надменно сверкнули.

– Уезжаешь, значит… Как я должна это расценивать? – спросила она ледяным голосом, сжав тонкие губы.

– А как ты это расцениваешь? – поинтересовался Юлиан.

– Если бы наша сторона проигрывала в борьбе за власть, то я бы сочла это предательством! Если бы не мы осадили Нор’Алтел, а он нас, я бы сочла это за трусость! Но мы победили, и королевская власть сейчас сильна, как никогда ранее, объединив под своим началом три королевства. У тебя нет недостатка земель: я выписала тебе чины Вестника, распорядителя западных провинций, каррониара ядов. Я дала тебе земли в Полях Благодати, прирастив к землям твоего отца еще столько же, сколько имел он. Или тебе мало?!