– Поднимись, дитя.

Я выпрямилась, но все еще не решалась взглянуть ей в лицо.

Королева приобняла меня, а потом коснулась своей щекой моей щеки.

– Благословенна магией! – сказала она.

По залу прокатился гул из голосов, повторяя эти слова. Голоса множились и росли, сливались в бесконечное: «Бла… – енна… маг… енна».

А потом произошло и вовсе невероятное: королева сняла с мизинца массивный бриллиантовый перстень и вложила мне в ладонь.

– Наш дар. А теперь отпразднуем!

Она отошла, толпа придворных сомкнулась за ней, как морские волны.

Дворец гудел, как растревоженный улей. От блеска магических огней болели глаза. Двор праздновал так, будто была одержана великая победа.

В какой-то миг я почувствовала гордость за свою магию.

Примерила кольцо королевы. Оно пришлось впору на безымянный палец.

Бальтазар Тосса поманил меня к себе:

– Можешь вернуться во дворец Айль, там менее чопорная пирушка. Думаю, тебе будет приятно увидеть своих друзей, – уголки его губ дрогнули, но улыбка так и не появилась. – Все прошли испытание. Я надеюсь, они выучили урок и теперь будут носить свои мантии с честью.

В резиденцию верховного мага меня провожали два незнакомых чернокнижника. Их лица были суровы – ни тени улыбки, ни намека на оживление – их не коснулась всеобщее веселье.

Когда я хотела выглянуть в окно кареты и чуть отодвинула шторку, один из них тут же вернул ее на место.

А мне так хотелось посмотреть на ночные улицы.

Их мрачность угнетала, притупляя возникшее ощущение эйфории. Я коснулась кольца королевы – вещественного доказательства, что все происходит на самом деле.

Во дворце Айль молчаливые стражи передали меня заботам Реммы, и она провела меня в залы, где была установлена длинная вереница столов, ломившихся от всевозможных кушаний. Играла музыка. Все пестрило от мантий разных цветов, но белой не было ни у кого.

– Веселись! Не пей слишком много вина, а в полночь я за тобой приду. Верховный маг приказал проследить, чтобы ты вернулась в свои покои, – сказала Ремма и оставила меня в одиночестве… среди шумной толпы.

Ко мне изредка подходили разные маги, пожимали руку, говорили какие-то комплименты.