У него неприятный характер, но Кайрен тоже порой невыносим.

Оба мужчины утверждали, что будут заботиться обо мне. Вот только Валфрик предлагал привычную заботу – золотую клетку. Кайрен же толкал меня к жизни, полной приключений и опасностей! Разве ж это забота?

...Вот только к Кайрену тянулось мое сердце, а к Валфрику – нет, нет и нет.

Да и выбирать между двумя мужчинами не приходится – Кайрен же не сделал мне предложение руки и сердца! Он предлагал мне совсем другое.

Мне очень хотелось прямо сейчас помчаться к магистру, услышать его насмешливый голос, увидеть его серьезные глаза и неуловимую улыбку.

Пожаловаться, попросить помощи! Он же говорил, что был готов отправиться к моим родителям, заставить отказаться их от договора с Валфриком.

Но это будет бесполезно. Эту битву он оставил вести мне. И при этом считал, что оказывает мне услугу!

У меня осталось всего десять дней, чтобы решить – сдаться или выйти на бой. И даже если я одержу победу, она приведет меня лишь к новым битвам.

Дни до Осеннего бала тянулись медленно – по мнению моих подруг, которые не могли дождаться праздника. Но для меня они летели слишком быстро. Мне хотелось, чтобы полторы недели превратились в год или два, а лучше в бесконечность.

Моя голова гудела от раздумий, стала тяжелой от недосыпания, а глаза покраснели. Хороша же я буду на балу – бледная, дерганая, похудевшая!

Нервничала не только я – все вдруг словно обезумели. Директриса выходила из себя по любому поводу и грозила наказаниями. Наставники, особенно маэстро Кабриоль, нещадно нас муштровали. Девушки капризничали и ссорились – из-за пропавших перчаток, пятна на платье, испорченного стежка, порванных кружев. Мина грубила, Лиза вздыхала и ныла, Хелена набивала живот сладостями до тошноты, а Адри и вовсе превратилась в мегеру. Без конца насмешничала, подначивала, огрызалась. Как будто кто-то наступил ей на любимую мозоль!

Я понять не могла, что тревожит нашу будущую королеву – уж у нее-то точно будет самое красивое платье на балу, и самый прекрасный кавалер – принц Ингвар!

Да и Тара ходила как в воду опущенная. Однажды ночью я почти решилась поделиться с ней своими тревогами. Но когда села на ее кровать, увидела, что натянутое до макушки одеяло подрагивает, и из-под него доносятся глухие всхлипы.

– Тара, что случилось? – я осторожно потрясла ее за плечи и стянула одеяло. Из темноты на меня сверкнули мокрые глаза.

– Ничего страшного, – выпалила моя подруга очень тихим и оттого вдвойне несчастным шепотом. – На днях я призналась Ингвару в любви. Объяснила ему, что он для меня значит. Что мое сердце отдано ему навсегда. А потом... сказала, что нам нельзя встречаться, потому что между нами больше не дружба, а безответная любовь.