Взгляд Бай Гуй уцепился за нее и, пинком оттолкнув сражающегося с ней воина, девушка подскочила вперед, совершенно позабыв о собственном тыле.

– Стреляйте! – крикнул неизвестный, и вооруженные луками бойцы, немедленно натянув тетиву, отправили ей в спину стрелы. Она даже не отвлеклась, чтобы укрыться, а лишь с вытянутой рукой продолжила лететь вниз, чтобы схватить ту самую кость. Стрелы яростно приближались, готовые вот-вот проделать в Бай Гуй множество дыр.

Но тут посреди огромного снегопада внезапно ударил гром, отрезавший преследовавшие девушку снаряды.

Бай Гуй благополучно выхватила из воздуха кость и тяжело обрушилась на каменные ступени. Не в силах остановиться, ее фигура покатилась по лестнице вниз, сознание помутилось от удара, однако она продолжала крепко сжимать в руках духовную кость. «Не отпущу даже в смерти», – подумала Бай Гуй.

«Даже в смерти».

Неожиданно она ощутила, как ее тело резко остановилось, словно схваченное некой невидимой силой, и надежно закрепилось на ступенях. От боли оно почти онемело, девушка с трудом открыла глаза и, размытым взглядом посмотрев вверх, увидела стоящую на две ступени выше до невозможного знакомую белую фигуру.

Жунси, ее учитель. Человек, относившейся к девушке с наибольшей добротой в этом мире…

После того как она молча ушла, нарушив клятву, неужели он все равно захотел ее найти, все равно захотел спасти? Все равно захотел… защитить ее?

Он был так добр к ней…

Но она обманула его. Использовав то, чему он ее научил, отправилась вершить месть. Держа в руках меч, который он подарил… Девушка молча стиснула зубы. Пусть сейчас Жунси стоял к ней спиной и не сказал ни слова, Бай Гуй все равно почувствовала жгучую боль, словно ей влепили пощечину, заглушившую все раны на теле.

– Кто посмел ранить ее?

Ледяные слова, полные мрачной ярости, смешавшись со снежным ветром, привели в ужас стоящих на каменных ступенях воинов клана духов-искусителей. На мгновение воцарилось безмолвие.

– Просим извинить нас за позднее приветствие, божество горы Лофушань, – из толпы выступил мужчина средних лет, тот самый, что возглавлял погоню, загнавшую Бай Гуй на гору. – Однако надеемся, горное божество не станет вмешиваться во внутренние дела нашего клана.

– Внутренние дела? – улыбнулся Жунси. – Она является моей ученицей. И что бы она ни сделала, награды и наказания для нее определять мне. Говоря о внутренних и внешних делах, то кто она, как не мое личное дело? Вам не следует вмешиваться.

Неважно, что она сделала, неважно, была права или совершила ошибку, – он один решал, наказывать ее или нет.