– Милосердный Будда, божество горы Жунси пожертвовал собой во имя жизни существ этого мира. Прошу, милосердный Будда, спаси его жизнь, и взамен я отдам все. – Она совершила три тысячи поклонов в землю, но Будда остался глух. Девушка простояла перед ним на коленях несколько десятков дней, но не получила ни капли надежды.

И все же Бай Гуй отказывалась уходить, словно уход означал отказ от надежды на возвращение Жунси.

– Не кланяйся.

– Сестрица!

Два оклика и одна бросившаяся к ней фигура отрезвили сознание Бай Гуй.

– Цин Чжуй… – ее голос прозвучал ужасно сипло. – Не мешай, я собираюсь спасти его…

– Сестрица…

– Так ты его не спасешь. – Из-за спины девушки вышел Е Цинъань. Он окинул девушку взглядом, после чего взмахнул рукавом, и позолоченная статуя Будды звонко разбилась. Посреди поднявшейся пыли мертвенно тихое выражение лица Бай Гуй даже не дрогнуло. Оттолкнув Цин Чжуй, она продолжила кланяться в землю.

Сердце Цин Чжуй наполнила скорбь, она схватила Бай Гуй:

– Сестрица, хватит! Ты не спасешь его! Учитель не вернется! Он не вернется!

– Я верну его.

Цин Чжуй затихла, но тут на землю перед Бай Гуй бросили кисть. Необычная энергия предмета притянула ее взгляд, и девушка посмотрела на предмет, а затем на Е Цинъаня.

– Это демоническая вещица, – произнес он. – Она всасывает энергию владельца и способна сделать из могучего злого духа простого человека. Однако у нее есть еще одно применение. Говорят, если собрать сотню одержимостей, то она исполнит одно желание владельца. – Е Цинъань посмотрел на Бай Гуй. – Любое желание.

В глубине ее безжизненного взгляда, казалось, пронесся свет.

Почти мгновенно она схватила кисть с земли:

– Что такое «одержимость»?

– То, что ты чувствуешь сейчас. – Он замолчал на мгновение. – Кисть сама тебя направит.

Направит… к сотне таких же, как она?

Бай Гуй молчала. Этот мир и в самом деле был полон печали.

– Только хорошо все обдумай. Ты наконец-то стала злым духом, обрела бессмертие и огромную мощь. Пока ты будешь использовать кисть, она будет непрерывно поглощать твою силу и к тому моменту, когда желание будет исполнено, возможно, уже сделает из тебя совершенно обычного человека. Без вечности впереди, пожалуй, ты уже не сможешь дождаться возвращения горного божества. Согласна ли ты на безнадежное ожидание, на эту пустую надежду?