– Нет? – переспросил он.

– Когда закончишь, – сказала Андомака, – твои обязанности передо мной будут исполнены. Ты хорошо послужил, Трегарро. Возвращаться не нужно.

– Но девчонка…

Андомака ступила ему навстречу, и, не осознавая, он сделал шаг навстречу ей.

– Элейна а Саль будет моей проблемой, и я решу ее. Не беспокойся.

– Я вызвал ваше неудовольствие? – Голос пал до шепота.

– Совсем наоборот. Ты беззаветно отдавал себя Братству и всему, чему оно служит. Равно как и Андомаке Чаалат, будущей княгине этого города. Но я не в первый раз творю переход и умею распознавать некоторые… склонности. Ты хорошо потрудился. И твои труды здесь окончены.

Слезы на глазах стали для него унижением.

– Если… если такова ваша воля… то я… конечно, я…

Она откинула его капюшон, изучая лицо слуги при свете свечи. Однако ее неумолимый взгляд не был таким уж недобрым. Трегарро хихикнул, будто закашлялся:

– Я старался не смешивать чувства и долг. Я… я пытался быть сдержанным.

– Она не догадывалась ни о чем, – сказал Китамар. – Не догадалась бы и я, когда б не сталкивалась с подобным прежде. Поколения за поколениями. Ничего не меняется. И не становится легче. Когда ты вновь обретешь свое место в мире, пришли к моему трону весточку. Неважно, в чьей плоти я поселюсь, – я прослежу, чтобы ты ни в чем не нуждался. Ты будешь могущественным человеком, где бы ни построил свой дом. И рядом с тобой будет любая женщина, какую ни пожелаешь.

– Кроме той, что я хочу.

– Да, – сказала она. – Кроме той.

И тогда она поцеловала его – бледные мягкие губы поверх кривого, наполовину окостенелого рта. Только раз, а потом повернулась и скрылась в тени коридора, оставляя в храме его одного.

Трепетать.

42

42

Из-под жаркого солнца Алис ступила в тенек камнерядской пивной. Хозяйствовал тут ханч с белыми волосами и жидкой бородкой. Он угрюмо зыркнул на нее, покачал головой, но не погнал восвояси. Она заходила сюда пару раз с Уллином и его дружками – кажется, целую жизнь назад.

Она углубилась в зал. Возле потухшего очага сидели Сэммиш и женщина средних лет с кружками пива и тарелками рыбы с перловкой. Алис ждала, что сейчас заколотится сердце или непроизвольно стиснутся челюсти. Такой момент заслуживал ошеломляющих чувств. Вместо этого внутри пробудилось немного жалости, немного стыда и ощущение, что сочиненная умом и сердцем великая драма – благородный брат сотоварищи обороняют город от коварной измены – разворачивалась в каком-то другом месте. Здесь трое обычных людей собрались, чтобы обсудить тычку.