– Безделушник, – с улыбкой произнесла Флори, встретив Дарта. Кажется, она была рада видеть его таким… определенным.

Он и прежде замечал, как для нее важно понимать, с кем приходится говорить. Не зная, кто перед ней, Флори терялась, пока не замечала в нем какой-нибудь отличительной черты, изобличающей ту или иную личность. Возможно, ему следовало упростить задачу и каждый раз представляться, но тогда бы он лишился удовольствия притягивать к себе столько внимания. Сейчас взгляд Флори скользнул по его шее, где переплелись незатейливые украшения, и остановился на пуговице, некогда принадлежавшей ее платью.

Дарт спешно отвернулся, пока она не заметила другие вещицы, связанные с ней. Безделушник собирал их как артефакты: одни попали к нему в руки с позволения самой Флори, другие он присвоил тайно.

Вдвоем они поднялись в библиотеку, где скрывалась дверь в тоннели. На книжной полке Дарт быстро отыскал травник, который на самом деле был замаскированным рычагом, приводящим в движение сложный механизм. Его пришлось восстанавливать после нападения Элберта, зато теперь все работало отлаженно. Центральный стеллаж выдвинулся вперед и мягко отъехал в сторону, открыв темный провал лестницы. Дарт зажег фонарь и первым переступил границу, отделяющую светлую комнату от мрачного свода.

– Что с твоей ногой? – спросила Флори, заметив его хромоту, пока они спускались.

– Поймал гвоздь, – коротко ответил Дарт, не вдаваясь в подробности, как и при каких обстоятельствах это произошло. – А что с тобой? Ты сама не своя…

Он остановился и повернулся к ней. В оранжевом свете фонаря лицо Флори выглядело по-настоящему бронзовым и от этого суровым. Вначале она молчала, словно и впрямь обратилась в статую, а затем холодно сказала:

– Расскажу позже. Не хочу повторять дважды.

– Ясно, – уже заученно повторил Дарт. Когда он злился на нее, то боялся сказать что-то лишнее, грубое, обидное. И за этим безликим «ясно» скрывалось намного больше слов и чувств, чем он позволял себе выразить.

После Дарт ни о чем не спрашивал, и они прошли тоннели в молчании, слушая гулкие отзвуки своих шагов. Он знал все пути наизусть и мог бы ориентироваться в кромешной тьме, так что возню с фонарем затеял ради Флори.

Ходы привели их к Дому лестниц, стоящему на границе с Озерными землями. Лютеном здесь служил Гонз, уже привыкший, что его безлюдь стал перевалочным пунктом на пути к Эверрайну. Поэтому, открыв дверь, он совсем не удивился, завидев Дарта, хотя вопрошающе покосился на его спутницу.

– Как поживаешь, Гонз? – по старинке спросил он.