Повисла неловкая пауза, на протяжении которой Дарт корил себя за то, что не мог вымолвить ни слова. Такой ценой отвоевать шанс, чтобы объясниться, и так глупо с ним обойтись. Почему с чувствами все так сложно? Почему нельзя испытывать их по очереди, чтобы с ними было легче справиться? Он снова попытался сказать главное:

– Флори, любовь и привязанность для лютена – прямой путь на виселицу. Я всегда бежал от них, как от опасности. Все, что я делал со своими чувствами, – заглушал их и находил самое простое противоядие. Но с тобой это не работает.

– Может, ты взял не то противоядие? – Она произнесла это так, будто хотела вогнать слова под кожу, чтобы сделать ему больнее.

– Прошу тебя… – Дарт опрометчиво обхватил ее плечи. Зеленые глаза, потемневшие от обиды и злости, встретили его колючим взглядом. – В том, что случилось, виноват хмельной. Управлять им почти невозможно, но я впервые смог поменять личность, потому что хотел остановиться.

– Как удобно иметь в арсенале столько виноватых. – Она горько усмехнулась, высвобождаясь из его рук. – Это сделал не ты, а кто-то другой, какая-нибудь нехорошая личность, которую ты отругал и поставил в угол… Но как же твое признание? Как же все твои личности, кого я очаровала? Выходит, и это вранье?

Снова она обвиняла его во лжи и вынуждала оправдываться за то, кто он есть и кем никогда не станет. Лютен, обманщик, предатель, безумец – в огромном перечне его ролей нет ни одного подходящего для нее варианта. Как бы он ни пытался починить себя, механизм изначально был неисправен. Шестерни в его голове вращались с натужным скрипом, а зубцы гнулись и ломались всякий раз, когда он вмешивался в их работу. Дарт чувствовал, как внутри ворочается что-то сломанное, царапающее.

– Возможно, я как-то неправильно выражаю свою любовь, но делаю это как умею. Я привык оберегать, заботиться, служить…

– Я не безлюдь, Дарт, – перебила она, не впечатлившись его пламенной речью. – И не держу тебя. Ты волен делать то, что пожелаешь.

Прежде чем скрыться за дверью, она с вызовом посмотрела на него. Впервые ему захотелось отвести взгляд.

Дарт знал, что ни одна сила не дается безболезненно, и все равно оказался не готов к тому, что ему довелось испытать на следующий день после превращения. Прежде его сила действовала лишь на сознание, теперь же ему пришлось столкнуться с физической трансформацией. Казалось, что его провернули в камнедробилке, а потом кое- как собрали заново.