Флори делала вид, что спокойна, хотя все в ней кричало о том, что внутри бушует настоящая буря: в голосе – дрожь, на лице – белила с рыжей ржавчиной веснушек, а тело – как натянутая вибрирующая струна. В порывистых, нервных движениях, с которыми она встала и зашагала прочь, была не обида, а злость; не растерянность, а твердая решимость. Когда Дарт окликнул ее, Флори резко обернулась и, уже не сдерживаясь, выпалила:

– Зачем вы оба впутываете меня? Хотите, чтобы я вывернула наизнанку свои чувства? Что ж, послушайте: мне больно и мерзко от того, что вы – предатели, что вы лжете как дышите и ничуть не стесняетесь. Вы друг друга стоите. – Ее пронзительный взгляд обвел их, пристыженных и растерянных, а затем остановился на Дарте. – Не смей идти за мной.

Мгновение – и она исчезла. Из холла донеслись ее быстрые шаги, хлопнула дверь.

С минуту они молча сидели в гостиной, привыкая к обрушившейся на них тишине, пока Дарт не решил, что пора уходить.

– Лучше бы врезал мне.

– А какой в этом толк? – Рин встал с дивана, точно собрался проводить его до двери. – Зачем размахивать кулаками, если правда бьет куда больнее?

Он почувствовал, как от гнева у него на шее напрягаются мышцы.

– Не хочешь марать руки, интеллигент хренов? Спешу огорчить. Ты уже по уши в дерьме. Думаешь, я не знаю, кто отправил Лизу шпионить? Как ты убедил ее? Пообещал освободить брата? – В глазах Рина мелькнуло смятение, и Дарт понял, что не ошибся. – Ее убили из-за тебя. – Он сделал паузу, позволяя осмыслить сказанное. – Но какое тебе дело, если мы всего лишь мусор.

Эверрайн не шелохнулся, но лицо его изменилось – на скулах заходили желваки, лоб прорезала глубокая складка.

– В чем ты меня пытаешься обвинить? – холодно спросил он. – Я не желал ей смерти. Но сейчас каждый из нас рискует, пытаясь защитить безлюдей. Раз уж на то пошло, Флориана тоже причастна к гибели лютенов в Воющем домишке. Напомнить, кто послал туда удильщиков? По-твоему, она тоже убийца, или стечение обстоятельств делает мерзавцем только меня?

– Ты больной ублюдок, – прошипел Дарт. – Вор, предатель и манипулятор.

– Знаю. – Его губы искривились в хищном подобии ухмылки. – Мы оба не те, кем хотим казаться. Может, перестанем притворяться?

Стрелой вылетев из дома, Дарт бросился вслед за Флори. Уйти далеко она не успела. Широкая улица была погружена в крепкий сон, и лишь изредка свет непогашенных на ночь газовых фонарей, символа расточительства в чистом виде, рассеивал мрак, где мелькал ее силуэт.

Услышав топот за спиной, Флори ускорила шаг. Дарт окликнул ее, думая, что напугал своим преследованием, однако вскоре понял, что она бежала от него, и решил держаться на расстоянии, не теряя ее из виду.