– Я, видимо, должен обрадоваться?

Рэйлин ничего не ответила, и долгая пауза окончательно убила в нем всякую надежду. Ни оправданий, ни извинений, ничего, к чему прибегают люди, чтобы сохранить отношения.

– Я все знаю, Рин, – наконец сказала она. – О вашем договоре. Отец сам все рассказал. Думал, меня это остановит, все его «он так старался ради тебя», «у нас общее дело» и прочее. Я тогда разозлилась и поехала в контору. Не знаю, что я хотела там найти. Документы? Письма? Или что-то, способное меня переубедить? Я не соображала, что делаю. Это случилось в ночь, когда архив взломали. Помнишь? Ты так неожиданно вернулся, что я не смогла сразу поговорить с тобой.

– Рад, что ты все знаешь. Может, теперь мы…

– Больше никаких нас, Риндфейн, – перебила она, и ледяные нотки в ее голосе зазвучали уже отчетливо. Ни с чем их не спутаешь, ничем не оправдаешь. – Во мне растоптали все чувства к тебе, а я позволила этому случиться. Позволила отцу распоряжаться мной. Позволила тебе унижаться перед ним. Позволила себе наблюдать за этим. Однажды я задумалась: а что будет, если мы когда-нибудь решим расстаться? Сможем ли мы освободить друг друга, зная, какую цену нам пришлось заплатить?

– Я уже заплатил ее, Рэй.

Он подумал о том, какие гнусные поступки совершал, чтобы быть с ней: пользовался преданностью Дарта, доверием Флорианы, уязвимостью Риза… Он предавал тех, кого считал своими друзьями, и все ради женщины, для которой и этого оказалось мало.

– Хватит! – Рэйлин встала и выпрямилась. – Я все обдумала и ни о чем не жалею, – заявила она с таким пылом, будто хотела убедить не его, а себя. – Разве что о Дарте. Все было бы проще, попадись мне более сговорчивый любовник. Тогда бы ты точно возненавидел меня и принял наш разрыв.

Все, что она говорила, приносило ему боль, но Рин не хотел потерять Рэйлин: ни в прошлом, когда принял условия ее отца, ни сейчас, когда понял, что эти жертвы были напрасны.

– Рэй, дорогая, скажи, что я должен сделать, чтобы…

– Прекрати! Замолчи! – взвизгнула она, зажимая руками уши. – Почему ты стал таким? Почему в лютене, которого ты держишь на привязи, свободы больше, чем в тебе?!

– Хочешь унизить меня?

– Вовсе нет. – По ее губам скользнула горькая усмешка. – Ты и сам отлично справляешься. Я хотела объясниться, прежде чем уехать.

Она обвела взглядом темную комнату, точно прощаясь с домом. В ее глазах блестели слезы.

Брошенная в сердцах фраза ошеломила его, и он помедлил, прежде чем последовать за ней.

– Куда ты едешь? Я не могу остановить тебя, но позволь хотя бы знать, где ты.