– Если они правда такие умные – станут. А если будут сомневаться, я им все разъясню: без акведука вода за зиму сойдет совсем. Остатки будут распределять строго, и кому, по-твоему, пойдет львиная доля? Золотому холму, конечно. А остальной город будет сохнуть, как виноград на солнце, и многие подадутся в Воинство. Это последнее, что нужно Королям.

С этим Чеда поспорить не могла.

– Хорошо, если акведук это для отвода глаз, чтобы Короли рассредоточили силы, то какова настоящая цель?

– Этого мне не сказали.

Чеда внимательно взглянула на него, но он упорно молчал.

– Боги всемогущие, ты ж не умеешь врать. Хочешь, чтобы я тебе помогла, признавайся.

– Думаешь, они бы мне рассказали, зная, что я пойду договариваться с Девами?

– Стой, так ты передашь Девам послание сам? Лично?

Он кивнул, ухмыляясь, будто это было самое очевидное.

– Нет. Ни за что, – отрезала Чеда. – Я тебя к Обители Королей не подпущу.

– Придется, Чеда. Письмо не сработает, а ты не сможешь рассказать об этом так, чтобы на тебя не пало подозрение. Там слишком много деталей, которые может знать только скарабей.

– А почему ты вообще решил, что они тебе поверят?

– Я всю жизнь провел в западных кварталах. Если атака на акведук удастся, там погибнут сотни, тысячи людей. Я скажу, что передумал, что хочу защитить родных и друзей.

Боги всемогущие, погибнут тысячи…

Эмре словно могилу вырыл прямо перед ней. Вот за что Чеда ненавидела Воинство, и он знал это, но все равно держал ее за руку, будто и не признал сейчас, что Масид собирается убить людей, которых они знали и любили. Она молча высвободилась.

– Я знаю, о чем ты думаешь, Чеда, но это все равно случится.

– Этого не должно случиться.

– Масид так решил. И его отец.

«Мой дядя, – подумала Чеда. – Мой дед».

– Ни в чем не повинные люди умрут.