Звон колокольчиков изменился, стал глубже, голоса звучали теперь четче. Чеда попыталась разобрать, что они говорят, но это было все равно что распутывать паутину. А ведь Салия как-то понимала их. Она появилась в арке сада, глядя невидящими глазами в сторону маленькой Чедамин. И слушала. Слышала. Ведь за этим она и пустила Чедамин в сад: сколько бы ни просила ее Айя оставить Чеду у себя, Салия ждала, что скажут колокольчики.

Всегда ли ей нужны другие, чтобы слышать? Или это всего лишь первый шаг к тому, чтобы прочитать чужое будущее?

Вот Салия закрыла глаза, прислушиваясь, вот отвернулась от Айи.

Чеда знала, что будет дальше: все так, как она запомнила, но – иначе. О, это выражение, с которым мама провожала удаляющуюся Салию! Как сильно она надеялась, что колдунья приютит ее дочь! Как хотела она, чтобы кто-то защитил Чеду! Тогда Чеда не могла увидеть этого, но теперь поняла: природа матери поднялась над строгими правилами и трудными уроками, которые Айя приготовила дочери. Истинная суть материнства, вот что это было – любовь, за всей болью, за всей тревогой. Чеда чувствовала себя глупой, от того что не поняла этого сразу, но почему Айя показывала эту любовь так редко? Может быть, потому что ее разум всегда следовал по пути скрытой войны?

Айя видела в Чеде черты Короля. Как же тяжело это для матери, решившей уничтожить этих самых Королей!

Вот Айя вышла из ступора, схватила маленькую Чедамин за руку и потащила к ялику. Поднялся парус, и вскоре они превратились лишь в точку на горизонте. Вот в последний раз мелькнул ялик, и они исчезли.

Чеда осталась одна. Совсем одна.

Глава 43

Глава 43

Чеда моргнула и увидела над собой каимирца… боги, как же там его звали? В голове плескалась какая-то муть. Рамад. Его зовут Рамад. Он сидел на ней верхом и прижимал к полу ее здоровую руку. Влепил пощечину… и, кажется, не первую.

– Очнись! – прошипел он.

Чеда уставилась на него, чувствуя, как пот струйками стекает по вискам. Боль не ушла, но терпеть ее стало легче. Воспоминания о саде Салии все еще стояли перед глазами: акация, колокольчики… боги всемогущие, как красиво они звенели!

Рамад смотрел на нее как на сумасшедшую… нет, не так. Он беспокоился за нее. Как странно, что она сразу не смогла этого понять. А еще она почти забыла, как он выглядит. Его волевой подбородок, изгиб бровей, щетину, придававшую ему бесшабашный вид. Его запах… запах далеких земель. Пусть она, Чеда, шарахани до мозга костей, но как интересно было бы взглянуть на другие земли, непохожие на Шангази…

– Лучше? – спросил он. Чеда кивнула, неуверенная, что может говорить. Рамад встал, медленно отпустил ее левую руку, будто ожидая удара, и сел напротив, зевнул широко, как гиена. – Ты говорила с кем-то. Умоляла ее.