– Готова, мой повелитель.

– Так подойди и возьми свой клинок.

Чеда сделала шаг. Король, словно приветствуя ее, вынул шамшир из ножен и поднял высоко над головой. У рукояти, над гардой, неизвестный мастер выгравировал узор: переплетения тростника на берегах реки. Великолепная сталь клинка была темной, почти черной, линия закалки струилась вдоль него волной, тускло светилось лезвие. Рукоять обернута тончайшей кожей с узором из шипастой лозы, навершие выполнено в виде бутона адишары.

– Имя этой сабле – Дочь Реки, – провозгласил Хусамеддин. – Семь Дев до тебя носили ее, среди них Равель, Бич Черных химаров, и Геласира, спасительница Ишмантепа. Пусть их слава придаст тебе силы в бою.

Одним быстрым, привычным движением он вложил Дочь Реки в ножны и протянул Чеде. Та с трепетом приняла саблю, чувствуя, как пульсирует укол на пальце, увидела, как в такт с сердцем бьется жилка на шее Хусамеддина, и поняла, что ритм совпадает, будто боги неведомым образом связали их двоих.

Он сжал ладонями ее виски и поцеловал в лоб – это было хуже даже, чем поцелуй асира. Она ощущала биение крови Короля, пульсирующее тепло, и все, чего ей хотелось, – выхватить саблю и перерезать ему горло. Хотелось взглянуть, как жизнь покидает его тело. Чтобы он умер, как мама.

Чеда стиснула рукоять сабли, потянула ее из ножен. Она сможет. Сможет убить его. А если будет достаточно быстра, то дотянется и до ближайшего Короля…

Хусамеддин пристально взглянул ей в глаза и отодвинул от себя.

– Будь спокойна, дитя. Танец скоро окончится, – сказал он ей, будто ребенку, впервые берущему в руки настоящий меч.

В круг света вступила Дева в черном платье, но не боевом – его покрывали те же праздничные старинные узоры, что и платье Чеды. Камеил спрятала лицо, но Чеда знала – это именно она.

Хусамеддин отступил, махнув Камеил, чтобы заняла его место, и сел на трон на возвышении, среди других Королей, с интересом наблюдавших за представлением.

Камеил подошла к Чеде на три шага и встала в стойку. Перед ее черной куфией Чеда почувствовала себя голой – она не была еще Девой и шла в этот бой с открытым лицом, чужачка, просящая позволения войти в Обитель Дев, в их ближний круг. Но для этого нужно скрестить клинки, показать Камеил, стерегущей тайны Дев, что она достойна.

Чеда протянула ей шамшир рукоятью вверх – позволь пройти. Камеил заслонила ей путь саблей – отказ. Пылинки танцевали в луче света; Чеда выдвинула клинок, чуть обнажив сталь в знак своей решимости. Камеил в ответ подняла меч над головой и вытащила шамшир из ножен. Ножны она держала параллельно полу, как щит, и так же держала меч, показывая, что ей нечего бояться.