Недолго думая, я коснулась губами большого пальца, высунув язык ровно настолько, чтобы слизать крем. Сладость смешалась с чистым, соленым вкусом его плоти.

На долгий, зависший в воздухе миг время остановилось. С лица Кадуана пропала веселая улыбка. Что-то, название чему я не знала, сжалось в пространстве между нами, по коже будто пробежала трещина напряжения.

Потом он убрал руку и усмехнулся.

– Лучше съесть, чем позволить пропасть зря, – пробормотал он.

Я сделала еще глоток вина и внезапно осознала, что остро ощущаю свое тело.

Каждое чувство казалось полнее и интенсивнее, чем раньше, но уже не ошеломляло меня, а радовало. Почему музыка чудилась слишком громкой и неприятной? Сейчас ее ритм бился под кожей вторым сердцем. Мне хотелось утонуть в нем. Хотелось посмотреть, как далеко я могу зайти.

Против воли я вскочила на ноги.

Губы Кадуана изогнулись в озадаченной улыбке.

– Ты хочешь потанцевать?

– Это как-то… глупо. В этом нет никакой цели.

Я посмотрела на массу танцующих тел. Движения казались… странно привлекательными, и теперь, когда я чувствовала, как меня окутывает музыка, я могла понять желание двигаться в такт.

– Нет, – согласился Кадуан. – Но это приносит удовольствие.

– Давай попробуем, – сказала я и снова вспомнила вкус сахара, наблюдая, как улыбка пробегает по его губам.

* * *

Мы с Кадуаном долго танцевали. Он оказался прав: было что-то приятное в бесполезных движениях, особенно когда меня обволакивал запах Кадуана, а его лоб прижимался к моему. Мое понимание мира и жизни резко изменилось – как будто таинственное уравнение наконец было решено и я наслаждалась ответом.

Однако в конце концов я устала. Сочетание вызванной вином пелены и огромного числа образов, звуков и ощущений утомило.

Кадуан, должно быть, подметил мою усталость, потому что притянул меня ближе и прошептал на ухо:

– Мы можем уйти отсюда.

Я с облегчением приняла предложение.

Мы направились прочь от праздника по вьющимся позади дворца тропинкам, где камень встречался с лесом. Мы уже проходили этим путем однажды, когда Кадуан отвел меня в тренировочный зал на краю дворцовой территории. Тогда я не замечала подобных вещей, но сейчас меня завораживала дикая, неукрощенная красота здешних садов. Тропинки пестрели буйными зарослями разноцветных цветов.