Луия испустила судорожный выдох облегчения:

– Хвала богам. Ваше величество, Кадуан…

– Что случилось?

Слова звучали отрывисто, ему никак не удавалось восстановить дыхание. Он неуклюже выпрямился, все еще прижимая руку к груди:

– Я… Что-то не так…

– Меджка, – выдавила Луия.

Она выглядела так, словно вот-вот разрыдается.

– Этот пьяный дурак, он пытался сделать все в одиночку… пленница…

Меня накрыла волна ужасного предчувствия. Не успела Луия договорить, как Кадуан, пошатываясь, поднялся с кровати.

– Оставайся здесь, – велел он.

Но я все равно встала и тут же едва не завалилась на бок. По ощущениям, пол под ногами накренился, словно сместилась сама ось, держащая мир.

Луия подхватила меня под руку, нахмурив брови:

– Что с тобой? Кадуан!

Она тоже попыталась остановить Кадуана, но тот уже распахнул дверь и едва ли не побежал, спотыкаясь, по коридору. Я последовала за ним, довольно быстро нагнала и взяла под руку, помогая устоять на ногах. Голова кружилась, в ней по-прежнему стоял туман, но, по крайней мере, у меня оставались силы, а вот Кадуан выглядел так, будто сейчас свалится.

Мы быстро шагали по коридорам, и мне даже в голову не пришло спросить, куда мы направляемся, пока Кадуан не упал на колени.

Камера Нуры стояла открытой. Меджка лежал у двери обмякшей, окровавленной грудой, вокруг толпились стражники, пытаясь привести его в чувство.

Камера была пуста.

Меня пронзил холодный страх. Кадуан в ужасе уставился на картину перед нами.

Сверху донесся чей-то одинокий крик, вскоре он перерос в нарастающую разноголосицу. Кадуан встал и захромал по коридору.

– Подожди…