Я действительно ощущал какое-то волнение. Колебания, словно в далекой глубинной магии бурлили волны. Ядовитые волны.

Тисаана задумчиво свела брови:

– Что, если Вардир был прав?

Я ненавидел Вардира, но не сомневался в его познаниях. Почти наверняка он был прав.

– И что тогда? У нас есть это. – Я кивнул на янтарь. – И сердце.

Я ткнул пальцем в направлении кармана Тисааны, где она хранила осколки сердца – то немногое, что нам удалось восстановить, хотя теперь артефакт казался таким ненадежным, что сама мысль о его использовании приводила меня в ужас.

– Но есть и третий леяр, и, если Вардир прав, он нам потребуется, чтобы остановить разрушение.

Магия смерти.

Верно. И не стоило забывать жизнерадостное утверждение Вардира, что попытка может нас убить.

Я провел рукой по волосам, разочарованно хмыкнув:

– Это все так…

Глаза Тисааны распахнулись. Она схватила меня за запястье с такой силой, что я покачнулся.

– Как ты до сих пор не заметил? – ахнула она.

Я посмотрел вниз. Она вытянула мою руку между нами ладонью вверх, где была выжжена метка Илизата – где метка Илизата теперь двигалась. Беспорядочные линии дрожали, как резьба на стенах тюрьмы. Вокруг каждого штриха клубились слабые клочья фиолетовых теней.

Вознесенных во все дыры!.. Рука болела, но и все остальное тело тоже, а последние несколько часов я провел, сжимая в пальцах посох.

– Я был немного занят, но оно… оно…

Тисаана тоже вытянула руку. Золотая метка расползлась на несколько дюймов вверх по предплечью. От центра ладони к среднему пальцу бежали переливы света, направляясь к янтарю, но когда я пригляделся внимательнее, то понял, что эти переливы движутся и в другом направлении – более тонкие золотые нити стремились к мизинцу.

Тисаана медленно повернулась на месте. Когда ее рука указала на море, свет усилился.

Когда ее рука указала на Илизат.