– Как ты собираешься создать этот новый мир? У тебя нет ни армии, ни поддержки. Крессида, меж тем, захватила столицу, а Кровавая гвардия намеревается перегруппироваться и вернуть утраченные позиции. Ни одной из сторон не нужен мир, где люди вроде нас с тобой смогут жить в равенстве. Либо победит Крессида, либо Кровавая гвардия. Если Крессида, тебя убьют… или того хуже. – При мысли о том, что именно может быть хуже, она отвела взгляд. – Если Кровавая гвардия, меня убьют. Вот и все возможные варианты.

А потому Руна собиралась сесть на поезд и как можно скорее сбежать, а потом заплатить кому-нибудь, чтобы ее перевезли через пролив, подальше отсюда. В крайнем случае она решила переправиться по воде самостоятельно.

Гидеон некоторое время молчал, разглядывая ее в свете ламп.

– Ошибаешься.

Руна нахмурилась. Что?

– Есть и третий вариант.

Он взглянул на единственного в комнате человека, который, казалось, воспринимал его всерьез. На Антонио.

– Большинству из нас до тошноты надоело, что нам постоянно указывают, как жить. Никому не хочется, чтобы во главе страны снова встала развращенная династия ведьм, но и авторитарный контроль республики людей тоже не устраивает. В глубине души все мы жаждем кое-чего другого. – Он взглянул на Руну. – Те, кто говорит, будто это не так, на самом деле слишком напуганы, чтобы вообразить себе такой мир. Если бы их удалось убедить, у нас был бы шанс.

Вот только Руна помнила, как кровожадная толпа улюлюкала при виде жестокой смерти ее бабушки. Помнила, как ведьмы, столпившиеся в тронном зале, с радостью присягали на верность Крессиде, прекрасно зная, каким будет ее правление.

Сама Руна даже думать о Крессиде не могла – она будто снова ощущала, как хлыст рассекает плоть на спине, будто снова ощущала запах крови в воздухе. И тот жуткий момент, когда она осознала, что Крессида будет истязать ее до тех пор, пока не убьет.

От страха у Руны сдавило горло. Ужас захлестнул ее подобно темной морской воде и все больше тянул ко дну.

Лишь однажды в своей жизни Руне довелось испытать такой страх – в ту ночь, когда они с бабушкой осознали, что им не удастся сбежать от нового режима, и Руне, чтобы сохранить жизнь, придется сдать любимую бабушку властям, потому что другого выхода не было.

Руна встала из-за стола и вышла из комнаты. Она задыхалась. Столько раз она напоминала себе, что Кестрел хотела этого, просила сдать ее, но прошло два года, а Руна так и не простила себя за содеянное.

Прямо сейчас она знала одно: что Крессида пока далеко, а значит, Руна в безопасности.