– Нет, – упрямо произнес Гидеон, оттолкнувшись от стены. Руна видела, чего ему это стоило, видела, как он покачивался, как стиснул зубы. – Есть и третий путь. Ты просто не хочешь принимать его во внимание.

Руна покачала головой.

– Поверь мне, я изучила все варианты.

– Просто этого пути еще не существует, – продолжал Гидеон, подходя ближе. – Его еще надо проложить.

Руна слушала его, и у нее сводило зубы.

– Кому надо? Нам с тобой? Надо выступить не против одной армии, а против двух? Ты что, окончательно сошел с ума?

– Может, и так.

Руну снова охватил страх, ей снова показалось, что она тонет.

– Знаю, ты пытаешься поступить благородно, но сейчас не время для этого, – сказала она. – Ты сглупишь, и всех, кого ты любишь, убьют.

– А тобой управляет страх, – заметил Гидеон, изучая ее в темноте. – И ты ему позволяешь.

Руна сжала кулаки.

– Страх – единственная реакция в такой ситуации! Если бы ты не растерял все мозги по дороге из Уинтерси, ты бы тоже боялся!

Она развернулась на каблуках, намереваясь уйти.

– Трусость тебе не идет, Багровый Мотылек.

Ее охватила опаляющая ярость. Значит, я трусиха?

– Уж лучше быть трусом, чем глупцом.

* * *

Руна, бормоча проклятья, мерила шагами сады на крыше летнего дома Барта. Ее до сих пор душила злость.

В глубине души она знала, что Гидеон прав: она действительно трусила. Однако трусость была единственным способом выжить, а Руна как раз это намеревалась сделать.