Рядом с ней стоял Барт Вентольт. В одной руке у него была кружка с кофе, в другой – сахарница.

Руна приняла кофе, обхватила пальцами теплую чашку.

– Да, пожалуйста.

Любопытно, что теперь, когда она действительно внимательно смотрела на Барта, видела в теплых карих глазах ум, который не замечала прежде. Барт Вентольт одурачил ее, заставил поверить, что он полный болван, и Руна восхищалась им, как один мошенник восхищается другим.

Барт положил ей в кружку кусочек сахара и двинулся дальше, к Серафине, которая как раз садилась за стол на террасе. Вокруг благоухали цветы, жужжали пчелы, на деревьях пели птицы, мир купался в солнечном свете.

То было поразительно мирный момент для острова, охваченного войной.

Харроу села как можно дальше от Джунипер, на другом конце стола. Сама же Джунипер села по другую руку от Руны. Гидеон занял место между Харроу и Бартом.

Казалось, стол разделяла невидимая черта: с одной стороны – ведьмы, с другой – патриоты. У патриотов не было причин полагать, что эти ведьмы не хранят втайне верность Крессиде и ее делу. А ведьмы не могли наверняка сказать, ловушка это или нет и не явятся ли с минуты на минуту сюда солдаты Кровавой гвардии – арестовать их.

Чтобы все получилось, надо было доверять друг другу. А на это не было никаких причин.

Может, когда Гидеон осознает, насколько невыполнима эта миссия, он сдастся и поедет со мной.

– Серафина, Джунипер… – Гидеон перевел взгляд с ведьм на патриотов. – Это Барт. А Харроу вы, похоже, уже знаете.

Джунипер поерзала, но ничего не сказала. Харроу скрестила руки на груди и скривилась.

– Ну и? – Она повернулась к Гидеону. – Какой у тебя план, товарищ? Тебя ищет Кровавая гвардия. Тебя ищет Крессида. Ты не сможешь прятаться здесь вечно.

– У него нет плана, – сказала Руна.

– Пока. – Гидеон смерил ее уничтожающим взглядом. – У меня нет плана, но только пока.

– Еще не поздно сдать их. – Харроу кивнула в сторону Руны, Серафины и Джунипер.

– Зато у меня есть предложение, – продолжил Гидеон, проигнорировав ее.