Каждый день она надеялась, что однажды Арис найдет дорогу через шиповник. Что лисы укажут ему путь.

Это не означало, что Блайт была одинока. Сигна и Сайлес были самыми преданными ее друзьями. Кузина тоже перестала стареть примерно в том же возрасте, что и Блайт, просто потому, что сама так решила.

Сигна была счастлива хоть немного воплотить в жизнь мечты Блайт о путешествиях, хотя это было совсем не то, что предлагал Арис. Сигна все чаще нуждалась в отдыхе, ее органы и кости продолжали стареть, несмотря на цветущий внешний вид. С годами стало ясно, что однажды Сигна умрет. Хотя, учитывая ее способности, Блайт за нее не волновалась. Сигна была чем-то странным, как и все они. Чем-то особенным, проводником между Жизнью и Смертью для любой потерянной или беспокойной души. Однажды тело Сигны увянет. Но она останется жить с Ангелом смерти, и Блайт всегда будет рядом с кузиной.

И все же не проходило и дня, когда Блайт не желала, чтобы кто-то другой путешествовал рядом с ней, секретничал, посещал музеи или хмурился из-за претенциозности поэзии. Сигна была замечательной, но она не горела любовью к миру и не пылала такой страстью, как Арис. Ей гораздо больше нравилось сворачиваться калачиком на диване в уютной гостиной Фоксглава. И хотя Блайт время от времени с радостью составляла ей компанию, ей хотелось чего-то нового. На протяжении многих лет Блайт создавала свои собственные истории, находя любимые места, которыми однажды смогла бы поделиться со своим покойным мужем, если удача будет на ее стороне.

Всегда и во веки веков ей нужен будет лишь он, ведь теперь Блайт поняла, почему Арис не мог двигаться дальше. Он был частью ее души, и в мире не существовало человека, который когда-либо смог бы заполнить пустоту от его потери.

Каждый вздох сопровождался мыслями об Арисе. Она не в силах была смотреть на картины, не вспоминая, как он оживал, создавая Верену. Не могла есть и не замечать, что блюдо ему не понравилось бы. Он был в каждой комнате ее дома, у очага и в спальне, пропитав ткань мироздания. Она думала о нем даже сейчас, сидя в своем саду рядом с отцом, и ее голые руки были перепачканы. Она поднимала комья земли, вылепливая из них что-то по своей воле, вдыхая в них жизнь, пока другие странные существа, к которым она успела привязаться, убегали. Некоторые из них собирали веточки или цветочные лепестки и использовали их в качестве волос. А для глаз они брали камушки или ягоды, и каждый из них был неповторим.

Блайт могла часами наблюдать за ними, хотя большинство душ не задерживались надолго. Одни исчезали в мгновение ока, отправляясь на поиски тел. Другие были более осторожными, следовали за Блайт, когда она работала, и не торопились отходить от нее.