– Извиняться становится твоей привычкой.

Арман смеётся, но его смех быстро сменяется серьёзностью.

– Я вёл себя неправильно на фестивале, и мне правда стыдно за своё поведение.

– Что ж, в этот раз твои извинения приняты, – говорю я, глядя ему прямо в глаза. – Но знай: я не потерплю подобных игр.

Он улыбается, но в его взгляде мелькает вызов.

– Я всего лишь хотел позлить твоего жениха и напомнить ему, что он не единственный мужчина в Атлантиде.

– Так тебя больше интересует Арген, чем я? – спрашиваю я, едва сдерживая улыбку.

Он снова смеётся, а затем неожиданно вытаскивает из-за спины красную гвоздику.

– Прекрасный цветок, не так ли? – его голос звучит задумчиво. – У него столько значений, особенно в мире простых людей. Говорят, что красная гвоздика олицетворяет страсть и любовь.

– А ещё память и воспоминания о былом, – добавляю я, прищуриваясь.

А иногда её выбирают символом тайного общества, которое хочет захватить власть в Атлантиде…

– К какому типу относишься ты, Арман?

– А ты как думаешь? В прошлый раз я пытался разгадать тебя, а в этот раз ты пытаешься сложить мнение обо мне.

– Почему нет? – парирую я.

– Люблю азарт, – он наклоняет голову, а затем произносит тише: – Узнать тебя, понять тебя, разгадать тебя.

Его пальцы касаются моих рук, и он берёт их в свои. Я чувствую тепло его кожи. Затем Арман подносит мои руки к своему лицу и нежно целует внутреннюю сторону запястья. Его губы едва касаются моей кожи, но это прикосновение пробуждает странное волнение.

– Знаю, что ты помолвлена, и я не должен так поступать… – говорит он, и его голос становится мягче. – Но этот подонок Ауст…

Его взгляд становится жёстче.

– Плевать на этот род Луны. Выходи за меня, Ригель. Со мной ты будешь в безопасности.