– Почему? – У меня в голосе звучит мольба. Я так надеюсь, что он изменит свое решение.

– Из-за меня.

К нам приближается Лу. Сначала я слышу только ее голос. Затем вижу очертания ее фигуры и ее руки, лежащие на круглом животе.

– Ты беременна!

– Поскольку я несу в себе княжескую кровь, этот ребенок будет героем или героиней. И я не собираюсь воспитывать его так, как это делают в княжествах. Он будет жить здесь, в Устерсе, где герои свободны и их ценят. – Голос у Филиппа серьезный и такой взрослый. Словно он уже стал отцом.

– Но так можно сделать и в княжестве Истины, – возражает Лу. – Этот ребенок может изменить мир, Фил.

– Мы сделаем этого ребенка, нашего ребенка, мишенью для других князей. Ты действительно думаешь, что они согласятся с тем, что демон будет править? Герой? Возможно, даже женщина?

Я опускаю глаза. Интересно, останутся ли вообще герои на земле, когда я разделю подземный мир, землю и царство света? Но я ничего не говорю. Потому что от их решения это не зависит.

– Пусть только попробуют не согласиться! – рычит Лу.

– Элоиза! – умоляюще взывает Филипп. Но уже по его голосу я понимаю, что она победила.

– Ремиэль и остальные должны пойти с нами. Они будут вас там защищать. И ребенка, – говорит Марви, который, должно быть, тоже это слышал. Или прочитал в моих мыслях.

Филипп фыркает. Лу подходит к нему и целует в щеку. У нее довольно большой живот. Интересно, давно ли она носит дитя? Когда мы впервые встретились с ней после перерыва, я ничего не заметила, но она наверняка уже была беременна. Возможно, именно поэтому на ней была такая просторная мешковатая одежда. Я тогда решила, что у нее здесь просто не было во что одеться после побега.

Ремиэль приглашает нас провести с ним последнее утро в палатках суккубов, и Марви соглашается. Как и глава этого города, он знает, что это может быть последнее мирное утро. Возможно, даже последнее, где его воины увидят свои семьи или смогут снова повеселиться.

– А где Мирал? – спрашиваю я Лу, когда мы садимся рядом на несколько подушек, и повисает неловкая тишина.

Это так странно осознавать, что она носит в себе ребенка моего брата после того, как мы стали кем-то вроде подруг. Я рада за нее. Но я пока не понимаю, как она на все это смотрит. И самое главное, как она воспринимает мое положение в этой семье.

– Она вернулась к родным, – говорит Лу, бросая на меня заинтересованный взгляд. – Ты знала, что она дочь Ната?

Я растерянно смотрю на нее.

– Дочь Ната?

– Да. Филипп тоже с трудом мог в это поверить. Но у Ната был роман с кормилицей по имени Кесседи.