– Не сдаешься? – Каллум склонил голову. Глаза его были безмятежными, как летнее море.

– Я даже не попробовала. – Я сжала ладонь в кровавый кулак. – Я что-то чувствую, Каллум. И пока не попробую, не уйду.

Я посмотрела на Эйприла и Пёрл и мысленно пригрозила им не подходить. Последнее, что мне сейчас нужно, – это вернуться в палату на больничную койку.

Однако мои попытки подняться потерпели полный крах. Даже отлепить щеку от резинового татами стоило нечеловеческих усилий. Руки дрожали, а позвоночник объявил бойкот. Я протяжно выдохнула и закрыла глаза…

Как вдруг сильные руки подхватили меня под мышки, мягко, но уверенно, помогая встать на ноги. Затем эти же руки придержали меня за плечо и талию. Я удивленно вздохнула, повернула голову – лицо Каллума было совсем близко. Его теплое дыхание затанцевало на моей щеке.

– Тебе необязательно пробовать в одиночку, – сказал он низким голосом, будто заглядывая мне в самое сердце.

На долю секунды я растеряла остатки здравых мыслей. Их вытеснили его глаза и легкая полуулыбка. Холодное дыхание, сошедшее с его обветренных губ. Нежные руки касались так, словно никакой серой толстовки между нами не существовало. Запах лавандового поля и дождливой степи защекотал ноздри, и я сделала глубокий вдох.

– Я упаду, если отпустишь. – Мой голос дрогнул одновременно с сердцем.

– Ты человек, Элли, – проговорил он, убирая мои спутанные пряди с мокрого лба. – Падать – это нормально.

– Не сейчас, – прошептала я.

– Если упадешь, то я упаду вместе с тобой. И мы вместе поднимемся и попробуем снова. Договорились?

– Договорились, – выдохнула я.

Благодаря объятию Каллума мои ноги не дрожали, а спина держалась ровно. Он не унес меня обратно в палату – вместо этого поддержал. В эти минуты, наполненные тишиной, он стал моей опорой.

Шаг за шагом. Сначала я, а за мной Каллум. Прихрамывая и еле переставляя ноги, я приближалась к цели. Я пристально смотрела на цементный манекен, краем уха улавливая оханье Пёрл и взволнованное бормотание Эйприла. Боковым зрением я заметила, что Каллум не сводит с меня пристальных глаз. Этот парень не позволял мне упасть, но и не напоминал о своем присутствии.

Однако сейчас ничто не имело значения, кроме одного…

Я добралась до манекена. Громоздкий и бесцветный, освещенный флуоресцентными лампами. Манекен… такой безликий, с длинными ножками вместо острых конечностей. Бесшумный, как и фантом.

На секунду вся моя жизнь растворилась в нем. Перед глазами заиграли знакомые краски. В воздухе разгорелось алое пламя, обволакивая фантома и вытанцовывая на его неестественно узких плечах. По полу уже змеились тонкие тени, словно черные лезвия. Они язычками царапали мою здоровую ногу и покусывали уши, нашептывая по кругу рокочущим голосом одни и те же имена.