– Нет.

– Да.

– Элли, – Каллум вздохнул, отворачиваясь, – вести диалог в таком духе бесполезно. Иногда ты действительно напоминаешь мне маленькую девочку.

Мои ноздри почти затрепетали, как у разъяренного дракона.

– Ах вот оно как, маленькую девочку, значит? – Я вскочила на ноги и ткнула в Каллума пальцем. – А вот ты иногда напоминаешь мне деда. Старого, нудного и пыхтящего деда.

Глаза Каллума округлились.

– Мне не нужен год или даже полгода. Я готова сражаться сейчас. Я не собираюсь больше отсиживаться в этом штабе без дела. Как только придет время следующего теста, через две недели, мы с командой пройдем его еще раз.

Каллум поднялся на ноги вслед за мной:

– Что мне сделать, чтобы ты поняла, насколько фантомы опасны?

– Тебе не нужно ничего делать. – Мои кулаки крепко сжались. – Я прекрасно помню, на что они способны.

Каллум шагнул ко мне, как тогда в медпункте. Его тело почти касалось моего, крепкая грудь резко вздымалась и опускалась. Теплое дыхание щекотало макушку. Он был зол и раздражен. Так же, как и я. Так же, как и тогда в медпункте.

Вот только на сей раз мы были одни. Я запрокинула голову и прожгла его своим взглядом.

– Не останавливай меня, Каллум. Ты не сможешь.

– Тебе должно быть страшно, – процедил он. – Ты не должна так рваться сражаться с ними. Особенно после того, что случилось.

– Но мне не страшно.

– Зато мне страшно. – Его признание прозвучало тихо, почти шепотом. Но я услышала.

– Что? – Мои кулаки разжались, брови сошлись на переносице.

Каллум ни разу не отвел взгляд, пока произносил слова, которые едва не выбили у меня почву из-под ног.

– Возможно, твоя первая операция пройдет удачно. Может, и вторая завершится без единой царапины. Но что мне делать, если однажды ты сядешь со своей командой в вертолет, улетишь и больше не вернешься? Что мне делать, если один из этих дней окажется последним в твоей жизни? Что, если сегодня был последний раз, когда я видел твою редкую улыбку и слышал твой тихий смех? – Он выдохнул так, словно не дышал все это время. – Что мне делать тогда, скажи, Элли? Потому что я не знаю, смогу ли пережить это снова.