– Ты чо, девка? Девка, ты чо?
Осторожно подняла осу за крылышки, положила на ладонь. Села на пятки. Лапки у осы шевелились, брюшко подергивалось. Черное жало клевало воздух – она еще была опасна, желто-черная полосатая тварка с глазами как у Скаты.
– Тяпнет же, – прогудел над моей головой бородач. – Брось! Дрянь всякую подбирает…
– Жалостивая она, – услышала я голос Пепла. – Видеть не может, как кого-то бьют.
– Дык… оса же! Катинку вон спугала.
– Пойдем, Леста.
Я почувствовала, как меня поднимают за локоть.
– Пепел… – меня все еще трясло.
– Пойдем.
– Скаженная девка, – бормотал за спиной бородач. – А с виду и не подумаешь…
На крыльце я споткнулась о ноги одного из зевак, но Пепел подставил плечо. Осу я так и несла на ладони. Она сучила лапками, маленькие жвала беззвучно щелкали. Живая. Живая. Боже мой, он мог ее раздавить.
Пепел отвел меня за дом, к зарослям репейника и крапивы. В зарослях явно скрывался овраг, и оттуда тянуло гнилью – должно быть, в овраг сбрасывали мусор.
– Положи ее вот сюда, под лопух, – посоветовал Пепел. – Отлежится твоя оса. Он ее только помял.
Я присела на корточки, протянула руку меж стеблей и осторожно стряхнула насекомое на землю. Оно упало не на бок – на лапки. Отлежится, да. Он ее и правда не раздавил – только помял.
– А теперь, прекрасная госпожа, объясни, что это было?
Пепел помог мне встать. Сверху я уже ничего не видела, кроме бурых осенних лопухов.
Что это было? Я улыбнулась:
– Самая примитивная магия, Пепел. Магия подобия. Может быть, кто-то где-то спасся, потому что я не позволила раздавить кусачую осу.