Мортел снял золотую маску, обнажая худое лицо, которое покрывали глубокие шрамы. Теона, от неожиданности увиденного опустила глаза, но он подошел вплотную и взял ее за подбородок, заставляя вновь взглянуть на него. Все кошмары, которые бог смерти посылал ей в видениях, сейчас пробежали у нее перед внутренним взором.

– Я помню правила Книги, но я чувствую, что ты чего-то недоговариваешь. Если ты пытаешься играть со мной, то знай, что в любой игре победителем остаюсь я.

Он сильнее сжал ладонь, больно впиваясь острыми когтями в скулы Теоны.

– Не тронь ее! – подбежал к ним Бон и оттолкнул от Мортела Теону, заставляя прервать зрительный контакт. Когда страх ненадолго отступил, она обернулась к королю, упиваясь долей секунды, на которую снова могла прикасаться к нему.

– Все хорошо, – соврала она, задержав руку на плече Бона, и добавила уже громче: – Если нельзя спасти всех, то мы обязаны сохранить то, что можем.

– Я бы не стал верить в это, Белка, – раздался голос Валентина.

– Книгу не обмануть, – ответила она, все еще надеясь, что ее план сработает так или иначе.

– Пусть кровь одного из моих прокля́тых племянников послужит чернилами. Хватит тянуть, начинай писать.

– Хорошо, – согласилась Теона, у которой не оставалось другого выхода.

Валентин держался из последних сил, бой в обличье гиганта отнял у него все до капли. Он пока еще стоял на ногах, поддерживаемый лишь призрачной надеждой быть хоть чем-нибудь полезным. Сила смертности, если ее, конечно, можно было назвать силой, которую отдала им с братом Теона, сработала – они оба могли оставаться в мире людей намного дольше, чем когда-либо, но эта жертва кратно уменьшила запас их могущества. Превращение в воина чуть было не убило его, и на этот раз укрыться в Доме, чтобы восстановиться, возможности не было. Цепкие змеиные объятия, которые едва не задушили его, все еще ощущались на шее. Но страшнее, чем пасть от рук Мортела, было видеть рядом с собой Веронику, которая теперь легко могла стать жертвой спятившего бога.

– Никс, – шепнул он ей, беря за руку. Она тут же нервно сжала его пальцы, – я люблю тебя. – Это было все, что он мог сказать. Обещать что-либо сейчас было бы нечестно – он поклялся, что если когда-нибудь сможет ее вернуть и добиться ее доверия, то впредь не позволит себе ложь и никогда не усомнится в ее словах.

Вероника посмотрела на него искоса, не отводя глаз от Теоны, и произнесла в ответ:

– И я тебя, Вал.

Если их миры и падут, то хотя бы перед лицом смерти они будут неразделимы. Вероника закусила губу, вслушиваясь в каждое слово Теоны и Мортела. Великий Белый хорошо знал ее характер – больше всего ей сейчас хотелось все решить самой. Накинуться на бога хаоса, перерезать ему горло и уберечь от опасности близких. Но в этот момент никто, кроме Теоны, не мог разыграть эту партию, и если бы ему было кому молиться, то он бы попросил благословения для девушки, ставшей ему ближе, чем сестра.