Виктор схватился за бок одной рукой, продолжая крепко сжимать в ладони драгоценный кристалл.

– Даже после смерти я отомстил тебе, жалкий щенок!

Карэ толкнул Вика, сидящего на нем сверху, в грудь и повалил на землю. Торжествующее, перепачканное в грязи лицо Карэ нависло над соперником.

– Я говорил тебе много раз: никогда никому не верь. Послушался бы меня – и, возможно, остался бы жив.

Он резко выдернул нож из тела Вика и размахнулся, направляя лезвие прямо в сердце.

– Бездомным щенком был, таким и умрешь!

Виктор не стал отворачиваться от удара, Леонида никогда бы так не сделала, а он был ее сыном.

Рыцарь смело встретил взгляд своего противника, готового его убить, что лишь усилило ярость дяди, привыкшего наслаждаться страхом, который вселял повсеместно.

Не получив желаемого, мертвец с низким рыком ударил клинком в грудь Рыцаря.

Вик был готов увидеть звезды и свет, но вместо этого увидел перед глазами пламя.

За спиной Карэ, чья отрубленная голова скатилась в грязь, стояла его мама с горящим мечом в руке.

– А я говорила: никто не смеет обижать моего сына, – с презрением сказала она в спину Карэ, из чьего обезглавленного тела в разные стороны расползались змеи. – Сынок! – бросилась она на помощь. – Сможешь встать?

– Постараюсь, – ответил Вик, все еще не до конца веря в то, что только что увидел.

Вик крепко схватил мать за предплечье, она закинула его руку себе за шею, помогая удержаться на ногах. Он зажмурился от боли, вновь приложив ладонь к ребрам. Перепачканная грязью рана кровоточила.

– Тебя нужно перевязать, иначе начнется заражение.

– Нет времени, – отмахнулся он, – да и если Теона не справится, в этом не будет смысла.

– Не спорь с матерью, – буркнула Леонида, улыбаясь и кладя голову сыну на плечо, – я так рада, что ты жив.

– Мам, – едва волоча ноги, ответил Вик, – спасибо, что спасла меня. Снова.

Душа Валентина разрывалась на части. Он понимал, что отпустить руки почти наверняка значило потерять все. Но рядом с Белкой, копошащейся в разрезанной грудной клетке Мортела, лежала истекающая кровью Вероника. Стоил ли этот мир и борьба за него невозможности ей помочь? Его Льдинке. Кровь окрасила ее белые волосы, и лишь слабое шевеление показывало, что она все еще жива.