– Ты сдохнешь, щенок, – выплюнул Генрих, – а я верну себе свое королевство.

Бон, с трудом поднявшись, стоял по колено в луже напротив дяди, растирая горящую от боли спину и не находя в себе силы ответить. Генрих воспользовался его слабостью: навалился на племянника, опрокинул его на спину и, схватив за шею, начал топить в грязи.

Мутная вода проникала в рот и ноздри, не давая ни вдохнуть, ни выдохнуть. Бон хватался за плечи дяди, пытаясь оттянуть его от себя, но, казалось, из его стальной хватки выбраться было невозможно. Ненависть лжекороля не знала границ. В конце концов он выдернул Бона из воды и закричал ему прямо в ухо:

– Я не дам тебе умереть быстро, я хочу, чтобы ты мучился! Как мучился я, столько лет притворяясь отцом такому уродцу!

Генрих снова окунул голову короля в холодную воду. Воздух в легких кончался, и Бон стал отключаться, теряя сознание. Закрыв глаза, он представил Теону, которая сейчас сражалась с Мортелом. Понимая, что умирает, Бон мысленно отправил ей послание:

«Прости меня, прости меня, О́ни. Ты была моим светом. Я очень тебя любил».

Последний выдох вырвался из его рта, и мир погас.

– Когда же ты наконец исчезнешь? – кричал Виктор, нанося все новые и новые удары по лицу Карэ. Самый ненавистный ему человек раз за разом являлся, отравляя ему жизнь.

Хотя Карэ питала сила Мортела, кулаки Виктора не давали ему шанса подняться. Рыцарь вложил в удары всю свою ярость, чтобы не дать Карэ снова одержать верх. На этот раз он должен был избавиться от него окончательно. Из ноздрей теневого правителя Дарэна текли черные струи, глаза не открывались, безвольный рот скривился, но Вику как будто и этого было мало. Страх маленького мальчика, а потом уже взрослого мужчины перед стариком – вот чем сейчас были налиты руки, которые били Карэ, возвращая свое право на жизнь без тревоги, заставляющей постоянно оборачиваться назад, ожидая нападения со спины.

Карэ безвольно уронил руку, в его раскрытой ладони сверкнул Ключ Песков. Вик на миг остановился, побоявшись, что главная реликвия его родины пропадет в грязи, и потянулся за кристаллом. Ухватив в последний момент почти скатившийся в лужу камень, он крепко сжал его, но за радостью обретения последовала острая боль, пронзившая ребра.

Карэ довольно улыбался, проворачивая клинок, воткнутый в тело Рыцаря. Кисть, которой лишил его Бон в Дарэне и которую вернул ему Мортел, заменив на черный подвижный сгусток, обладала такой силой, что клинок вошел в тело Вика точно горячий нож в масло.

– Когда ты уже поймешь, что тебе от меня не избавиться, Соловей?