«
Я продвигалась через толщу записей Гасси, где заметки о его маленьких тайных исследованиях чередовались с тем, что ещё сильнее ранило мое сердце.
«Вчера Сорта была грустна. Это от того, что мы снова играли в ястребов, но ей выпало играть кропаря. Сорта так мечтает стать ястребом – потому, что действительно хочет оказаться препаратором – или просто потому, что только ястребы могут по-настоящему улететь отсюда?»
«
Даже ребёнком Гасси понимал меня куда лучше, чем я сама себя понимала. Повзрослей он – наверное, заканчивал бы за мной не предложения – мысли.
«Когда мы повзрослеем – сумеет ли Сорта быть счастливой здесь, в Ильморе, если окажется, что препаратором ей не быть?»
«
Я похолодела. Неужели тот безумный, чудовищный эксперимент, что привёл его к гибели, – был из-за меня? Ради меня.
Губам стало мокро – я не заметила, как прикусила нижнюю так сильно, что струйка крови побежала по подбородку.
Была бы я счастлива? Была бы, если бы Гасси остался жив.
Он бы уехал с нами, непременно уехал бы – после математического конкурса или как-то ещё. Такой, как он, полетел бы высоко – выше любого ястреба.
После я долго не могла уснуть – читала, думала, и к утру глаза у меня были красными, как будто в них насыпали песку. Особенно жутко выглядел левый, изменённый.
Стром внимательно осмотрел меня в поезде и нахмурился, как будто я была куском оленины, не оправдавшим ожиданий, но ничего не сказал.
Он заговорил со мной только когда мы вошли в центр – но так и не спросил о красных глазах и помятом виде.
– Ты волнуешься. Не нужно. У тебя есть струд и плащ, у тебя есть копьё и нож, ловушки, пугачи, вода и еда, сер, эликсиры и препараты. У тебя есть всё, чтобы победить и выжить, – сказал он, и если про кого-то другого и можно было подумать «Легко тебе говорить», то про Строма – нет. Он ходил в Стужу и по слою Души, и по слою Мира – и знал, о чём говорит. – Ты уже не раз побеждала. Победишь и теперь. Ормы считаются страшными из-за жуткого вида и величины… Кроме того, они ценны и редки, а ценное и редкое в сознании человека непременно должно быть трудно добыть. Но это не так.