«Стром».

Я не была Рагной, не была тем, кто был ему нужен, кого он выбрал бы сам – но даже тогда я чувствовала: мой голос для него – такая же тёплая, необходимая нить.

Выбирать не приходилось. В Стуже мы были друг для друга всем – и именно поэтому его холодность так ранила меня за её пределами.

«Вперёд. У холма бери правее».

«Да».

Я знала, что ястреб предупредит меня, если появится снитир – душа могла явиться первой, и её бы я не увидела. Мой глаз позволял Эрику Строму видеть слой Мира и моими глазами, и сверху – по сути, его картинка была настолько полной, насколько можно вообразить… И всё равно я не могла отучиться от привычки озираться и прислушиваться – не хрустнет ли ледяной наст под чьей-то когтистой лапой, не зазвенит ли лёд, выдавая чьё-то присутствие.

Я шла дальше и дальше – в тот день Стужа была удивительно спокойна, и видно было далеко. Я различала белоснежные горные кручи на горизонте и пушистые шапки холмов неподалёку. Специальные сапоги – часть струда – позволяли мне неплохо держаться на твёрдой поверхности глубокого снега, но время от времени ноги всё равно проваливались по колено. Кое-где всё промерзло так сильно, что идти приходилось по льду – гладкому, как зеркало, испещрённому сетью трещин, присыпанных нежной снежной пылью. Сапоги выручали и здесь – и хотя несколько раз я теряла равновесие, они помогали удержаться на ногах.

«Элемеры. Далеко».

Даже самые крохотные из здешний обитателей, эти птицы, воспевающие Стужу в своих высоких пронзительных песнях, могли быть опасны. Их песни часто привлекали хищников, потому что элемеры были падальщиками и могли привести к поживе.

«Хальсон!»

Орм появился, словно из ниоткуда. Взметнулись под когтистыми лапами белые фонтанчики снежной пыли и льда.

Я впервые видела его – не на картинке, не мёртвой тушей на снегу, а таким – полным жизни и ярости. Хвост, длинный, мускулистый, гибкий, оставлял глубокие шрамы на снегу. Лапы с вывернутыми вверх коленями несли изгибы его тела ко мне. И морда – горящие прозрачным золотом смерти глаза, клыки – каждый с палец величиной, корона из острых костяных наростов… И крылья, два кожаных плаща, сложенные за спиной, припорошённые инеем, которые сейчас были бесполезны… Но только пока – меня отделял от орма обрыв, но вот-вот снитир мог прыгнуть.

Не слушая голоса Строма в голове, я стремительно метнулась вбок и кинулась бежать – дальше, дальше, чтобы туша орма не обрушилась на меня сверху.

«Стоять!»

Я остановилась, как вкопанная, тяжело дыша. Сердце колотилось, как бешеное, по спине мучительно медленно катились капельки пота.