– Кропари ничего не сумели сделать? – Протезы из нейтрализованных препаратов уж точно могли быть доступны самой богатой семье в Кьертании.

– О, я – редкий неудачник, Сорта. – Он рассеянно глядел сквозь меня. – Родиться Химмельном с моими проблемами – и сильнейшей отторгающей реакцией на любые плоды Стужи… Касаться их, жить среди них я могу, но первая же попытка отца вживить в меня что-то, чтобы вернуть ногам подвижность, стоила мне почти полной утраты подвижности левой руки. Так что больше решили не экспериментировать – а то, боюсь, от меня бы совсем ничего не осталось.

– Мне жаль, – с запинкой сказала я, и Биркер рассмеялся:

– О, разумеется. Это не слишком интересно, Сорта. Говорить обо мне, в общем, нечего – я целыми днями сижу на одном месте, в отличие от тебя… Или Строма. Расскажешь мне что-нибудь интересное? А я тебя отблагодарю.

На мгновение бледные личики Ады и Ласси мелькнули передо мной… Мелькнули – и пропали.

– Я не думаю, что смогу помочь вам… Пресветлый.

– Очень трогательная преданность. – Он в первый раз, задумавшись, засмотрелся на поле. – И не стоит называть меня «пресветлым»… Наследница ведь моя сестра. Здесь у всего есть уши. Не хотелось бы, чтобы нас с тобой приняли за заговорщиков, Сорта.

– Вы младше сестры?

– Нет. Я старший.

Значит, сестру поставили вперёд него из-за увечья. Беспощадно. И очень по-химмельборгски.

– Я не имела чести её увидеть. Она похожа на вашу мать?

– Моя мать мертва. – Наконец он сделал ход, и ещё один мой охотник оказался за пределами поля.

– Мне жаль, – неловко повторила я.

– Как и мне. Ты ведь тоже недавно лишилась своей, Сорта? О, я знаю. Это ужасно больно. Ты – изо льда, раз танцуешь с этим идиотом Рамриком, воркуешь со здешними напыщенными кретинами и сидишь здесь, со мной… Так скоро после всего, что случилось.

Я промолчала – потому что перехватило дыхание… И постаралась сделать вид, что слишком погружена в игру, чтобы ответить.

– Да, жаль, что твой ястреб не пожелал помочь тебе, – вкрадчиво добавил Биркер. – Впрочем, после гибели Рагны Соэлли его положение стало более шатким, чем раньше. Да, наверное, неудивительно, что он не захотел рисковать из-за тебя.

На это я не купилась.

– Почему вы назвали Рамрика идиотом? – спросила я, двигая своего динна до доске. – Мне показалось, у него практический ум.

Я думала, Биркер разозлится, но он смотрел на меня с весёлым удивлением.

– Практический ум? Был бы у него практический ум, он бы сейчас лентой вился у ног моей прелестной мачехи. Бедолага думает, что вопрос экспорта дравта зависит от воли отца – и, так как к нему пока не подобраться, тратит время на то, чтобы лапать дебютанток.