– Но тебе ведь не нравится, как он устроен? – она говорила тихо, но уверенно, и Эрик Стром понял: пока он раздумывал, заводить ли с ней этот разговор, она готовилась к нему. Возможно, уже давно.

– Прежде, чем мы двинемся дальше, – сказал он, – я хочу предложить тебе кое-что. Я думал об этом сегодня ещё до того, что случилось с Луми, а теперь… В общем, неважно. Вот моё предложение. Ты перестанешь быть моей охотницей. Я передам тебя кому-то другому – хорошему ястребу, или, если пожелаешь, предложу тебя в группу коллективных охот. Вряд ли тебе дадут там засидеться… Но будет время осмотреться и решить, с кем дальше ты хотела бы работать. Кроме того… Я помогу тебе перевезти сестёр сюда, в Химмельборг.

Она не вздрогнула – только раздулись тонкие ноздри, задрожали губы. Глаза остались спокойны.

– Я не обещаю, что это произойдёт в ближайшие недели. Возможно, потребуется несколько месяцев. Даже для меня обойти правила в этом месте – непростая задача. Но это произойдёт быстрее, чем могло бы – за это я тебе ручаюсь. Взамен я прошу тебя об одном: забудь об истории Олке, о своих догадках… Зная тебя, предположу, что у тебя уже есть догадки, не так ли? По возможности… Забудь обо мне совсем, Иде.

– Почему ты просишь меня об этом? – спросила она, помолчав. Она запнулась на «ты» – ей было трудно привыкнуть. – Я не понимаю. Кроме того… Отказ от охотницы, обход правил. Всё это ударит по твоей репутации. Разве нет?

– Плевать. Я разберусь с этим. Я – безнадёжный идиот, Хальсон, и не учусь на собственных ошибках. Я позволил тебе – нам – слишком сблизиться, и это становится проблемой… Не потому, что ты начала подозревать о чём-то, во что влезать не следует. – Он ненавидел себя за то, что даже теперь продолжал наблюдать за ней, с холодной головой отмечая сомнение в глазах, дрожь пальцев на колене, закушенную губу.

Иде Хальсон была хорошим игроком, а хороший игрок отличается от плохого прежде всего тем, что владеет собой. В этом – а не в мастерстве – зачастую заключается залог успеха.

Но она была очень молода. Эрик Стром играл – и наблюдал за игроками – куда дольше.

– А почему?

– Ты знаешь. Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. И ещё меньше я хотел бы, чтобы что-то случилось помимо твоей воли, просто потому, что ты оказалась не в том месте не в то время…

– «Не в том месте» значит рядом с тобой?

– Пожалуй, что так. – Эрик Стром и сам уже не знал точно, говорит он искренне или играет, проверяет её – или надеется, что она пройдёт проверку.

Ни с того ни сего он вновь вспомнил чёрную ревку. Её внимательный взгляд, длинные клыки, лежащие на нижней губе, шерсть, серебрящуюся в мерцании Стужи.