Но Унельм Гарт снова его не послушал. Сама судьба звала его – и он бежал ей навстречу.

Эрик Стром. Она

Эрик Стром. Она

Седьмой месяц 724 г. от начала Стужи

Когда Эрик Стром наконец добрался до дома, на Химмельборг опустился вечер, а сам он чувствовал себя очень усталым, старым и больным. Ему казалось, что вся его одежда – да что там одежда, кожа – пропахла зелёным содержимым капсулы и медицинскими запахами снадобий кропарей.

Но сильнее этих запахов был другой – железистый, сладковатый.

Запах крови.

Он толкнул незапертую дверь и увидел, что в очаге жарко пылает огонь, а стол накрыт к ужину – на большом блюде лежали овощи, сыр и хлеб, на блюде поменьше – жареное мясо.

– Я поставлю чайник. – Хальсон неслышно появилась из тёмного угла дивана, откладывая в сторону книгу.

– Не надо. Давай снисс – он там, на полке…

– Сейчас. – Кажется, она собиралась поспорить или переспросить, но вовремя увидела его лицо. На стол явились кувшинчик и стакан, а следом ещё один. – Что-то случилось?

– Садись. Нам надо поговорить.

Она послушно села напротив. Вид у неё был усталый, как будто всё это время она была с ним сначала в центре, а потом в больнице и у Совета.

– Ты знаешь, о чём я хочу поговорить, так ведь?

Она кивнула.

– О том, про что спрашивал господин Олке.

– Да… Но не только. Сегодня днём погибла Миссе Луми, – он сказал это вот так сразу, потому что знал: к такой новости бесполезно пытаться подготовить.

Хальсон не расплакалась, не закричала – только побледнела, и её глаза, и до того блестящие, заблестели ещё сильней.

– Что?.. – она осеклась, глубоко вздохнула. – Как это случилось? На охоте?