– По крайней мере, теперь мы и вправду знаем, что они беспомощны перед нами, – заметила Анна, не глядя на толпу, скандирующую «Позор! Позор!» за кольцом охранителей. Я поняла, что уже не знаю точно, кого и от кого именно они защищают.

С каждым днём становилось только хуже. Больше препараторов выходило на площадь, поняв, что ситуация накалилась слишком сильно, чтобы останавливаться. На первой полосе «Голоса Химмельборга» вышло ещё одно интервью с господином Ортом – он открыто грозился лишить Барта, Анну и Ивгрид членства в Совете Десяти, если забастовка не прекратится.

– Брехня, – сказал на это Барт. – У Орта нет власти, чтобы принять такое решение.

– Мы самую малость вышли за пределы правового поля, Барт, дорогой, ты не находишь? – Госпожа Анна не переставала улыбаться, как будто её всё происходящее ужасно забавляло.

– Вы не боитесь? – спросила я её, когда Барт отошёл поговорить с кем-то ещё. Она удивлённо приподняла брови:

– Чего я должна бояться?

– Ну, вы ведь в Совете Десяти, и если… – Она осеклась, и потому Анна рассмеялась.

– Милая моя, я годами выходила в Стужу, месяцы проводила с кропарями, которые собирали меня по кусочкам, выслушивала от них, что никогда больше не смогу ходить, есть, спать, что там ещё… И ни одного дня не боялась. С чего бы мне бояться теперь?

– И в чём же ваш секрет?

– О, всё очень просто. Меня не пугают ни смерть, ни боль, ни потеря – потому что всего этого было в моей жизни предостаточно и до того, как я узнала, что мне суждено стать препаратором. Так что Стуже нечем было меня впечатлить. Впрочем, ты ведь и сама кое-что знаешь об этом, м, Хальсон? – госпожа Анна улыбнулась неожиданно мягко, почти нежно. – Не жалей, что много теряла. Потери делают из тебя бойца, каким тем, кто не терял, не стать никогда.

Я подумала, что отдала бы право быть бойцом в обмен на жизни сестёр, матери, Гасси, ни секунды не сомневаясь, – но промолчала.

Я хотела бы расспросить госпожу Анну подробнее – но чувствовала, что больше о себе она не скажет ни слова.

Ещё через день случилась первая крупная стычка препараторов с горожанами – на одной из улиц, ведущих от площади, где не было охранителей. Нескольких человек по итогам этой драки взяли под стражу – в том числе и пару забастовщиков. Измены им пока не вменяли – только драку.

Серьёзно пострадали двое горожан и один препаратор. Им оказался друг Маркуса – ему сломали руку и сильно приложили по голове.

– Это моя вина, – бормотал Маркус, морщась, как отболи. – Он из-за меня пошёл, можно сказать, за компанию. Если бы не я, он был бы в порядке.