Тролль толкает меня, и я падаю на четвереньки прямо перед леди Ноури.

Она встает из-за длинного, заставленного едой стола. Мы прервали ее трапезу.

Ее белые волосы заплетены в сложную прическу из кос, некоторые из которых, впрочем, выбились и спадают ей на плечи. Она одета в шикарное платье из черных перьев и серебряной ткани, оттенок которой постепенно темнеет и к краю подола становится совсем черным. Вокруг нее толпятся бывшие соколы – раньше они верно служили главному генералу Эльфхейма, а теперь ими командует она одна.

Когда я смотрю на нее, меня наполняют те же ненависть и страх, которые сковывали мое тело в детстве.

Однако в ее желтых глазах полыхает безумие, которого прежде там никогда не было. Она изменилась с тех пор, как я видела ее в последний раз. И меня пугает то, что я вижу в ней себя. Она ожесточена и загнана в угол, ее сердце переполнено подавленными желаниями. Она – сосредоточение моих худших качеств и способностей.

Я вижу еще одно изменение: теперь леди Ноури вместо ожерелья носит на шее две посеревшие кисти рук. К своему ужасу, я замечаю, что их пальцы движутся, словно живые, лаская ее шею. Затем мне в голову приходит более ужасная мысль, что, скорее всего, раньше они принадлежали лорду Джарелу.

На ледяной колонне за ее спиной стоит треснувший ларец, который наверняка содержит кости и прочие останки Мэб. Из ларца тянутся странные корнеобразные побеги, на одном из которых виднеется бутон. Кажется, он вот-вот зацветет.

По левую сторону от леди Ноури сидит тролль, чью голову венчает корона из чистейшего золота. Он облачен в синюю бархатную мантию, расшитую узором из серебряных чешуек. Его кожаное одеяние украшено орнаментом, похожим на тот, что мы видели в Каменном лесу.

Это явно Хурклоу, каким-то образом вырвавшийся из-под заклятья леса. Он привел своих солдат, чтобы усилить охрану Цитадели. Но зачем ему объединяться с леди Ноури? Если сведения, которые Горга сообщила Оуку, верны, то Хурклоу прибыл сюда свататься. Возможно, сила леди Ноури кажется ему привлекательным приданым.

Большинство мест за пиршественным столом занимают тролли Хурклоу, но помимо них я замечаю несколько дам из сокрытого народа. И Богдану. Ведьма одета в привычное потрепанное черное платье, а буйная грива ее волос космата и спутана, как и всегда. При виде меня в ее глазах загораются странные огоньки.

Перед пирующими стоят серебряные тарелки и ледяные кубки, наполненные черным вином, которое дуэргары делают из ночного фрукта. Стол ломится от яств Двора Зубов. Здесь и черный редис, вымоченный в уксусе и нарезанный тонкими ломтиками, чтобы продемонстрировать его бледные внутренности. И подносы со снежными хлопьями, политыми медом так, чтобы он замерз и хрустел, словно крекер. И холодец, вызывающий во мне неприятные воспоминания о стенах Цитадели и замороженных внутри них существах.