Один-единственный музыкант перебирает струны арфы.
Несмотря на то что в тронном зале вовсю идет пир, а вдоль стены выстроились стражники и солдаты-палочники, это место кажется пустынным по сравнению с тем, каким оно было при лорде Джареле. Тогда столы занимали все свободное пространство, а за ними сидели многочисленные гости и один за другим произносили тосты. Пирующих развлекали музыканты и другие артисты, виночерпии следили, чтобы бокалы никогда не пустели. Двор был таким, каким его хотела видеть леди Ноури. Куда же делись все придворные? Неужели все они покинули Цитадель?
Не уделив мне ни малейшего внимания, она обращает взгляд на Оука.
– Наследник Эльфхейма, давай пропустим обмен любезностями и сразу перейдем к делу. Ты доставил сердце Меллит в мои владения?
Стражники по-прежнему заметно напряжены. Видимо, они боятся, что Оук снова затеет кровавую резню.
– Я бы не стал приходить сюда с пустыми руками, когда на кону стоит жизнь моего отца, – отвечает Оук, переводя взгляд с отрезанных рук, украшающих шею леди Ноури, на короля троллей.
Я пытаюсь перегрызть веревку, борясь с подступающим отчаянием. Еще мгновение, и она задаст ему вопрос, на который Оук ответить не сможет. Мне нужно вернуть себе возможность говорить. Стоит мне сделать это, и я смогу спасти нас обоих.
Однако теперь, когда нас окружают солдаты Хурклоу, появилась и другая опасность. Если тролль догадается, что я способна контролировать леди Ноури, то прикажет им меня пристрелить.
– Так оно и правда у тебя? – спрашивает леди Ноури. – Или ты не справился с моим заданием, маленький принц?
Мое сердце колотится все быстрее. Грызу веревку изо всех сил, хоть и понимаю, что не успею уберечь его от необходимости отвечать. Наш план изначально казался рискованным, но я только сейчас понимаю, что у нас не было ни единого шанса на успех.
– Позвольте мне ответить полным предложением, чтобы вы не опасались, что я вас обманываю, – говорит Оук. – Я доставил сердце Меллит в ваши владения.
Его слова изумляют меня настолько, что я перестаю грызть веревку. Как ему удалось их произнести? Это просто невозможно. Оук – фейри, а значит, он, как и все мы, не способен лгать.
К тому же я своими глазами видела, как Тирнан разделывал тушу оленя, а Оук покупал у кузнецов ларец. Я знаю, что он принес в Цитадель вовсе не древний артефакт.
Затем вспоминаю слова, которые произнес Оук, когда мы разговаривали на лодке.