– Это правда, – отвечаю ей. – Я – все, что осталось от Меллит. Я, которую ты терзала и презирала. Во мне столько силы, сколько в тебе никогда не было, и вся она находилась на расстоянии вытянутой руки. Но ты не утруждала себя тем, чтобы приглядеться ко мне внимательнее.

– Меллит. Проклятье матери. – Леди Ноури выплевывает эти слова, словно яд. – Именно это имя нам и стоило дать тебе, как только мы тебя создали.

– Да, – отзываюсь я. – Пожалуй, ты права.

Тирнан тянет Оука за плечо, призывая идти за ним. Мадок зовет его с другой стороны поля. Но принц смотрит на меня, застыв на месте.

Теперь мне известно, какую игру он вел и кто оказался в ней пешкой. Я чувствую, как по всему телу струится бесконечная сила пустоты и отрицания.

– Не желаешь обменять кровь мальчишки из рода Зеленого Вереска на свою? – спрашивает леди Ноури. – Ты можешь поставить на колени весь Эльфхейм. Но, полагаю, ты хочешь, чтобы на колени встала я.

– Я хочу, чтобы ты умерла, – рычу я, и одной силы моего желания достаточно, чтобы ее не стало. Она взрывается прямо на месте. Ее тело разрушается с той же быстротой и легкостью, что и солдаты-палочники.

Я смотрю на красное пятно на снегу, а потом перевожу взгляд на ведьму, чьи черные глаза блестят от удовлетворения.

На меня накатывает волна ужаса. Я не хотела… не думала… не ожидала, что она умрет только потому, что я этого пожелала. Я не знала, что способна на такое.

Желание погрузиться в себя и скрыться от того, что я натворила, просто непреодолимо. Я вжимаю голову в плечи и сворачиваюсь в клубок. Я и раньше боялась своего гнева, но теперь он превратился в нечто неизмеримо кошмарное. Теперь, когда могу заставить других почувствовать всю ту боль, которую я испытывала на протяжении всей своей жизни, я не знаю, смогу ли заставить себя остановиться.

Хурклоу начинает шевелиться. Либо яд не был смертельно опасным, либо дозы, рассчитанной на леди Ноури, оказалось недостаточно, чтобы убить настолько большое существо.

– Освободи Богдану, – говорю я Гиацинту. Подчинившись, он снимает железные кандалы с ее запястий, однако на его лице отражается тревога. Возможно, уже жалеет, что принес мне клятву верности. А я ведь говорила ему, что так и будет. – Теперь возьми у Оука противоядие и дай королю троллей.

Гиацинт тяжелой походкой ступает по снегу. Принц достает из кармана пузырек и без возражений отдает солдату, по-прежнему не отрывая от меня взгляда.

Гиацинту требуется несколько секунд, чтобы влить жидкость в рот Хурклоу, а еще через пару мгновений тролль уже находит в себе силы присесть.