Моя грудь…

Паутинка трещин под моими пальцами…

Оук смотрит на меня, и в его озорных глазах плещется паника. Он кивком головы указывает на короля троллей и, подойдя к бывшему соколу, берет у него ларец с сердцем.

Принц что-то ему шепчет.

Хурклоу одним прыжком соскакивает с лося.

Оук подходит к нему. Теперь они стоят близко, так близко к друг другу, что стрела, направленная в принца, может задеть и короля.

Хурклоу открывает замок щелчком когтистого ногтя, а в следующую секунду спотыкается и делает шаг назад, хватаясь за горло, из которого торчит тонкий, как игла, дротик. Темное сморщенное сердце падает на снег. Это всего лишь оленье сердце, и ничего более.

Вся суть заключалась в ларце, который Оук заказал у кузнеца на Сыром рынке.

«Однажды Бомба поведала мне историю о ядовитых пауках, заключенных внутри сундука. Когда вор открыл его, то получил множество укусов и умер мучительной смертью».

Ларец был ловушкой.

Я вдруг вспоминаю, как осторожно Оук возился с замком в пещере. Видимо, устанавливал внутрь него ядовитый дротик, чтобы убить леди Ноури, если остальные наши планы провалятся.

– Сейчас! – кричит солдат, которому принц шепотом отдал указания.

Соколы уже успели заключить троллей в окружение. Услышав сигнал, они достают оружие и несутся в бой.

Я оказываюсь в эпицентре сражения. Вокруг меня мелькают стрелы и мечи. Со всех сторон доносятся крики.

Пытаюсь подняться на колени.

– Мама! – выдавливаю из последних сил.

Это условный сигнал, который должен был положить конец нашему представлению.

– Все, кто следует за мной, отныне и во веки веков должны повиноваться приказаниям Сурен, – выкрикивает леди Ноури в полном соответствии с моим повелением, но затем понижает голос и добавляет: – Если, конечно, она сможет их отдать.

– Остановите троллей! – кричу я, поднимаясь на ноги, и захожусь кашлем. Из моего рта брызжет кровь.